"12 июля, 23:49. Прибывшие: Самир Галиль, старший мастер-пилот высшего класса, бортинженер; Ко Сенг, пилот первого класса, бортовой врач, биолог-климатолог. Швартующие: Луис Перро, инженер-наладчик; Ричард Бэнкс, старший мастер карантинной службы...". Пропустив прочую информацию о деталях приземления и буксировки "Гаруды" на стоянку, Вук докрутил страничку до конца и упёрся в ссылку на примечания карантинной службы. Воспользовавшись ссылкой, Янко прыгнул в блок примечаний. Он был пуст, если не считать еле заметный значок вложения артефакта. Вук тронул его, но значок пропал, а на экране засияла, переливаясь всеми цветами спектра, объёмное сообщение: "Вложение удалено 4 июля...". Янко усмехнулся: мода на такие переливчатые изыски кончилась лет десять тому назад. Определённо, здесь всё написано пенсионерами!
Вложение? Вук с любопытством осмотрел блоки отметок карантинного департамента по другим датам прибытия и по другим тенерийским кораблям - по "Фениксу" и "Симургу". Карантинная служба более нигде не расщедрилась на своё внимание. Вук, почесав коротко стриженный затылок, решил так: с удалённым артефактом вероятны две версии. Либо кто-то что-то вложил по ошибке, а потом, спохватившись, удалил, либо удаление было осознанным. "Гаруда" вернулась на Землю 2 июля, а удаление артефакта произошло лишь два дня спустя, и это наводило на мысль, что первая версия не вполне состоятельна. Впрочем, никто не гарантировал бы, что по рассеянности или расхлябанности об ошибке вспомнили только накануне какой-нибудь проверки и только перед проверкой подчистили хвосты.
Пилот с сожалением оставил пульт и вышел на воздух. Он уцепил за рукав пробегавшего мимо молоденького наладчика и спросил, где тут карантинный отдел.
- Его тут нет, - доложил наладчик. - Год назад перевели на большую землю. Карантинщики теперь здесь бывают, только когда встречают кораблик.
"Кораблик" прозвучало так нежно, что Вук умилился и проникся к парню признательностью Конечно, "кораблик", и никак иначе.
- Вы кого-то ищите, пилот Янко? - участливо спросил наладчик, показывая обращением, что знает, кто перед ним стоит.
- Да, Ричарда Бэнкса.
Лицо молодого человека разом оплыло, уголки губ скатились к подбородку.
- Вы не найдёте его.
- Он уже не работает?
- Не работает. Он умер. Несчастный случай, пилот. Как раз, когда вы летали на Тенеру. Упал с трапа. У него давление было высокое, от жары стало плохо, оступился и... Я дружил с ним, мы вместе учились. Он хотел, как вы, - в пилоты, в разведку, но здоровье не позволило.
- Вот как... Сожалею. Примите мои соболезнования... А многие ли здесь его знали?
- Да почти все. Дик..., простите, Ричард, шумный такой был, общительный. Весь космодром у него в приятелях ходил.
Наладчик обречённо вздохнул и, козырнув, отправился дальше. А Вук, ощущая себя профессором, только что обнаружившим новую элементарную частицу, рысью помчался обратно в диспетчерскую, прикидывая в уме, какова вероятность хранения резервных копий данных не на серверах Концессии, а в выделенных пространствах орбитальных сервисов.
- Прошу прощения, сэр, - остановил его у дверей диспетчерской человек в форме службы безопасности. - Технический перерыв. Перезагрузка сервисов. Зайдите через полчаса.
- Я на секунду. Уточню расписание на завтра.
- Извините, нельзя. Ничего личного, сэр, такова инструкция. Вход закрывается за пять минут до перезагрузки...
Он не успел договорить, потому что мощный удар в корпус свалил его с ног. Охранник дёрнулся, но безуспешно - шансов противостоять модифицированному у него не было. Вук затолкал ему в рот кепку в качестве кляпа, вывернул руки за спину и зафиксировал их галстуком. Хлипкие путы, но на пять минут хватит. Подтащив за шкирку извивающегося секьюрити к пульту, прижал его шею ногой, а сам извлёк из кармана и бросил в порт приёма "открывашку". Войдя в перечень событий тенерийских кораблей под полными правами на любые действия, быстро пронёсся по меню и влетел в панель управления резервным копированием. Установив дату со второе по третье июля двухлетней давности, дал команду на скачивание копий данных. Программа вновь засверкала радужным фейерверком, после чего сообщила о завершении операции.
- Вставайте... сэр, - Янко развязал охраннику руки и легонько подтолкнул. - Я ошибся. Здесь расписание, оказывается, не смотрят.
- Я буду жаловаться! Я этого не оставлю! Вы пойдёте под трибунал! - Взбешённый секьюрити вскочил, скрежеща зубами и выхватывая шокер.
- Готов понести наказание, - Вук поднял руки вверх и, высунув язык, подышал, как утомлённая собачка. - Глубоко раскаиваюсь, сэр. Со мной после полёта иногда такое случается. Ничего не могу поделать с собой. Как найдёт какая-то блажь, становлюсь форменным идиотом. Стукните, что ли, меня, а то не дай бог, опять найдёт...
Охранник, убирая шокер, недоверчиво покосился на экран, во всю ширину которого вспыхивали и перемигивались буковки: "Доступ запрещён". Пока он косился и подыскивал слова, буквы пропали, и рекой потекли сообщения о ходе перезагрузки.
- Видите, - миролюбиво промолвил Вук, - я не помешал процессу.
- Я вынужден задержать вас, - пришёл в себя бдительный страж. - Стойте здесь и не двигайтесь.
Минуту спустя два бравых молодца волокли Янко в административный корпус космодрома Сильбато, обыскивали, оформляли протокол и проводили медицинское освидетельствование.
- Как вы живёте с такой гипертонией? - мрачно покачал головой прибывший врач. - Как вас только допустили к полёту? - Он кивнул охранникам. - Отпустите его. С таким давлением человек не может отвечать за себя.
Он вколол Вуку что-то гипотензивное и посоветовал взять отпуск как минимум на месяц для восстановления в приличном санатории. Вук с искренним раскаянием вновь расшаркался перед обиженным охранником, после чего расслабил сосуды. Хорошо быть модифицированным, подумал он, сосуды и сердце послушны тебе так же, как обычные мышцы. А "открывашка" со скачанным архивом послушно выйдет из желудка, но уже дома.
Янко бесцельно пошатался по острову, потом отыскал расхваленный бар у кромки моря, скинул ботинки и уселся глазеть в морскую даль за тонким столиком прямо на песке. Демонстрируя кроткую благонравность, попросил разрешения передвинуть зонт и столик, а после ленивого кивка бармена, уволок их прямо в пенный прибой. Здесь его, блаженно перебирающего пальцами ног в набегающей и отступающей волне, и нашёл Юрка Горохов.
- Весь остров гудит, - сообщил Юрий, присаживаясь рядом с Вуком. Стул ему пришлось притащить за собой. - Ты что там учудил?
- Не знаю. Нашло вдруг. Давление поднялось.
- Да ладно! - Горохов лукаво прищурил ясные очи. - Ни в жисть не поверю. Считай, что тебе повезло: лекаришко наш из новеньких, наверняка, не слыхал о твоей модификации и твоих фокусах. Да только меня ты, дружище, не надуешь. Колись, чем тебе в диспетчерской было намазано?
- Сдаюсь, - Вук поднял руки. - Ваша проницательность, сэр, не имеет границ. Хотел узнать расписание "Гамаюна". Что он тут делает? Ему самое место - на Байконуре.
- И как? Узнал? - Горохов откинулся на спинку и саркастически ухмыльнулся. Одна штанина его брюк намокла от лихо взметнувшегося у его ног фонтанчика солёной воды.
- Ничего не узнал. Нет его в расписании.
- И не узнаешь. Потому что никуда он не летает. Мы в нём новые модификации генома испытываем. Симулируем перегрузки в рабочей среде для будущих покорителей... как их там.... просторов Вселенной.
Вук хотел сказать о кольце лазерных пушек на нелетающем корабле, но вовремя прикусил язык.
- Тебе размяться захотелось, - проговорил Юрка. - Мышцами поиграть. А то сил много, а девать некуда.
- Ну...
- Я сам такой. Модификанту надо где-то практиковаться, а полёты не каждый день. А тут упрямый охранник и никакой ответственности. Или почти никакой.
Вук неопределённо хрюкнул, Горохов, расценив это как признание, подался вперёд и доверительно сообщил: