У пульта с картотекой Иван рассеянно побарабанил пальцами, а затем, оставив его, вприпрыжку помчался за седым сухоньким человечком, мелькнувшим в дальнем конце синего коридора. Догнав его, Волков наморщил лоб - лицо человека ему показалось знакомым.
- Да, это я, - скромно произнёс тот, заметив узнавание собеседника, и Волков вспомнил: первый белый, выбежавший марафон из часа с четвертью. Легкоатлетическая ассоциация долгое время не признавала его достижение, так как спортсмен тренировался на специальном полигоне с установкой повышенной гравитации, но, в конце концов, сдалась - никакая химия в рекорде не участвовала. Легендарный Квашнин! Сам Квашнин Ермолай Викторович! И, ведь, жив-здоров, несмотря на возраст - в отличие от бесконечной когорты одноразовых кенийцев или эфиопов, расплатившейся за мировые рекорды чередой ранних смертей. - Чем обязан?
- Мне хотелось бы получить информацию о соревнованиях с логотипом WN. Они проводились здесь, в Питере. Что это? Кто в них участвует?
- Участвовал, - твёрдо поправил Квашнин, закидывая обе руки за спину. Он был ростом на голову ниже Волкова, но отчего-то Иван почувствовал себя учеником перед строгим учителем. - White Nights, Белые Ночи. Некоммерческий марафон, весьма популярный до недавнего времени. Его закрыли лет десять тому назад. Вернее, молодой человек, объединили с Северным Марафоном и превратили в состязание с приличным призовым фондом и приличным вступительным взносом.
- А сейчас как он называется? Белые Ночи или Северный Марафон?
- Северный Марафон.
- То есть, соревнований с логотипом WN уже нет?
- Может, где-то в мире и есть, но в Петербурге нет, - покачал головой Ермолай Викторович. - А в чём, собственно, дело?
Волков с сожалением развёл руками:
- Холограмму увидел: девушка красивая на состязаниях бежит, хотел узнать, кто это, познакомиться, а оно вон как... У девушки майка с этими буковками была... Теперь-то ясно - если десять лет прошло, то она уже, наверное, успела замуж выскочить. Эх, жаль! Люблю спортсменочек!
Квашнин задорно рассмеялся, и его косматые белёсые брови забавно заходили ходуном.
- Может, не всё потеряно? - спросил он. - Давайте-ка сыщем вашу красавушку. Буковки те в круге были или в треугольнике?
- Ни в круге, ни в треугольнике - на вершине шпиля Адмиралтейства вместо кораблика.
- О! Так это один из двух экспериментальных лет, когда запретили пейсмейкеров! Но, извините, это было давненько, совсем давненько. Барышня не то что замуж успела сбегать, но и детей вырастить. Прямо любопытно, кто ж это?
Он, махнув Волкову рукой, приглашая следовать за ним, устремился к ближайшему пульту. Покрутив настройки, Квашнин вывел в "аквариум" объёмные портреты призёров первого экспериментального года.
- Вот! - завопил Иван, тыча пальцем в симпатичную белокурую бегунью. - Это она!
- Хорошая девушка, - одобрительно кивнул Квашнин. - Как же! Помню! Большие надежды подавала! Тут ей всего восемнадцать, а она уже обыграла маститых. Фурор был знатный, да, как водится, ни к чему хорошему ранние победы не привели. Нельзя в таком юном возрасте сердчишко сажать. В таком возрасте надо потихоньку втягиваться. У марафонцев звёздное время - ближе к тридцати, а Ингочка раньше перегорела... Да-с, перегорела. Она ж из провинции была, откуда-то с Урала. Самоучка. Талантливая девица, да толкового тренера не было. Лет пять бегала, но так и не оправдала надежд. А хорошо начинала...
- Как её зовут? - спросил Волков, ощущая между лопаток холодок догадки.
- Инга Подзубей. Интересное имя, не правда ли? Запоминающееся...
В голове Ивана вдруг что-то защёлкало, забулькало, перед глазами вспыхнули и погасли неоновые буквы. Волков потряс головой, несколько пугаясь явившихся картин. На всякий случай он прочистил мизинцем левое ухо. В черепе вновь засигналили условные знаки. Молодой человек, извинившись, опрометью бросился вон, и уже на воздухе принялся всматриваться внутренним взором в мультик, яркие кадры которого вертелись в весёлом хороводе.
"К" - Иван уцепил за хвостик подвернувшийся кадр. Затем "А". "КА" - что это значит? Буквы "С", "О", снова "С" поймались без особого труда, но смысл не прояснили. "КАСОС" - странное несуществующее слово. Или это не на русском? Новые символы "НОВ" пополнили слово, превратив его в не менее загадочное "КАСОСНОВ". Кирилл Андреевич Соснов? Или Карл Александрович? Буковки вновь пустились в пляс и плясали каруселькой, пока Кирилл Андреевич Соснов не превратился во вполне ясное "Сосновка". Ровно в момент осознания название парка (или деревни?) рассыпалось на осколки, уступив место чёткой визуализации маршрута следования от Ольгиного пруда до скамейки в старинном стиле - с гнутыми ножками и облупившейся краской.
- Эге, - сказал себе Волков, ноги которого автоматически развернулись к ближайшему такси. - Уж не Вук ли это шалит?
Это был именно Вук. Пилот сидел, демонически скрестив на груди руки и закинув ногу на ногу, в глуховатой части городского парка ровно на той скамье, что явилась Волкову в видениях.
- Представляешь, - вместо приветствия заявил он, - а у меня сына зовут Звездан. Это сербское имя. Настоящее сербское имя... Ты чего так долго?
- Гражданин Янко! - рыкнул Иван, от возмущения вырывая волосинку из бороды - ни дать, ни взять старикашка-волшебник из древней детской сказки. - Это ничего, что я на другом конце города был? Ничего, что трафик даже на Особой Линии?
- Ты раскошелился на Особую? - уважительно присвистнул Вук. - Тогда извини.
Журналист присел рядом, вдохнул свежий лесной воздух, проследил, как мимо них неспешно дрейфует пожилой пёс с таким же пожилым хозяином. Собака флегматично пометила угол скамьи, хозяин с удивлением оглядел раритет, бесцеремонно орошённый его питомцем. Когда старички скрылись за поворотом тропинки, Янко спросил:
- Ты быстро понял, что я зову тебя?
- Быстро.
- Я так и знал, - произнёс Вук. - Вернее, не знал, пока в шлюзе не побывал. Похоже, дружище, мы испытали первый в мире телепатический сеанс общения.
- Так уж и первый? Полным-полно безинтерфейсных устройств, которые сигналы мозга улавливают.
- Улавливают, если сигналишь знаками из ограниченного набора на небольшом расстоянии. Но я-то тебе издалека послал то, что ты не ожидал получить. Всё дело в матрице пересборки. Прорыв, да?
- Ты как-то кисло это говоришь, - нахмурился Волков. - Что случилось?
- Не кисло, - резко возразил ему пилот, мгновенно собираясь. - У тебя есть новости?
- Да так - ерунда. Сгонял в спортивный архив, думал, узнаю что-либо полезное, а ничего не узнал.
- Спортивный? - озадачился Янко и поменял ноги местами. - Это ещё зачем?
- Я у Черезова дома видел изображение красивой девушки. Стройная, светловолосая - подходит под описание той, что была с Джеки в момент его смерти. Я решил, что это та особа, которую ты ищешь. Девушка - спортсменка, бегунья, холограмма запечатлела её на каких-то стартах.
- Ясно. И что?
- Ничего. Этой девушке сейчас далеко за полтинник, вряд ли она заинтересует тебя.
- Старушка. Хм... Пожалуй.
- Имя у неё непростое. Инга Подзубей. Энергическое такое имя, так и представляю, как она несётся на рекорд...
- Инга?! - вскрикнул Вук, вскакивая в волнении с лавки. - Инга - почти как Ингрид! Одно имя! Всюду эта Ингрид! Рядом с Самиром Галилем жила Ингрид Пеккер. Такси от Джеки вызывала Ингрид Беккер. Таксист мог не разобрать, звуки "б" и "п" легко спутать. И вновь - Инга... Подзубей - украинская фамилия? Что она означает?
- Сейчас глянем. - Иван извлёк мультилинк, вышел в сеть знаний. - "Дзюбати" на украинском означает "клевать"... Кстати, Вук, что я сообразил: Пеккер - это же "клюв" по-английски.
Ошарашенный и мгновенно ушедший в себя Янко застыл. Хуобумбола, Подзубей, Шноббс, Уальхан - всплыло в его мозгу. Прочитав таинственную мантру три раза, Вук вспомнил. Вспомнил, как развлекался на борту "Симурга" с "открывашкой", которую подарила Мила, как изучал списки пассажиров с рейсов "Москва-Бангкок". Среди этих пассажиров был (была?) Подзубей и была Эстель Гарсиа.