- Логика хромает, - заметил Волощук. - Связь между полем кристалла и будущей колонизацией неочевидна.
- Может быть. Считайте это вспышкой гениальности.
- Какой болезни? - Иван нервно встал, маятником качнулся туда-сюда по кабинету. - Это вирус? Вирус с Тенеры?
- Я бы не назвал это вирусом. - Вук устало потёр лоб, за которым опять заиграли болезненные сполохи. Председатель, как заправский бармен, приоткрыв один глаз, швырнул бутылку конъяка. Бутыль проскользила по полированной крышке стола, пилот поймал её и сделал несколько глотков прямо из горлышка. - Вирус неразумен. Вирус имеет материальное воплощение, по крайней мере он отслеживается всевозможными микроскопами - если не сам, то следы его вредоносной деятельности. Для всех без исключения аларм-приборов и кибер-лекарей то, что выводило тенерийцев из строя, было абсолютно невидимо. И лично по моим ощущениям - разумно.
- Как ты это определил?! - вскричал Волков.
- Как-как... Эмпирически. Паразит - я назову его так - проявлялся, только когда я загружал мозг сведениями о космосе, об атласе звездного неба, о сборочных комплексах, о социальных аспектах устройства нашей цивилизации. И пребывал в полнейшем спокойствии, когда я занимался чем-то иным. Я бы сказал - это нечто, что грызёт мозг, ищет информацию о путях своего распространения. О новых цивилизациях, которые можно высосать начисто, до полной гибели планеты.
- Это уж совсем фантастика!
- Я был бы рад узнать о беспочвенности моих домыслов, - горько вздохнул Вук. - Но Тенера мертва, хотя когда-то, судя по огромным кругам на почве, была заселена живыми разумными существами. Круг я видел вокруг той жабы, что встретилась мне на Тенере. И около круга лежал кристалл. След на земле - это то, что осталось от естественного укрытия животного. Простая интерполяция подсказывает, что большие круги на почве - это либо следы больших животных, либо следы объединения нескольких существ. Большим животным быть на Тенере трудно, поскольку велика сила тяжести. Я бы посчитал круги остатками домов, в которых жили, например, семьи или другие структуры общества.
- Общество? С чего вы взяли, что там был разум? - Волощук вдруг поднял тело, сел прямо и уставился на Янко. Тот непонимающе вскинул брови:
- Концессия не знает? Вот как?
- Концессия не знает, - прямо ответил председатель. - И не слишком верит в разумность. Ни одного свидетельства разума найдено не было.
- Полноте, Леонид Павлович. А как же артефакт, добытый Галилем и Ко Сенгом? Каменный диск с выбитыми рисунками.
- Не припомню такого. - Волощук постучал пальцами по столу, выдавая волнение. - Галиль и Сенг привезли множество образцов породы, может, был и диск. Сами они о нём не рапортовали. Что было на диске?
- На первый взгляд - хаотичный рисунок из линий и точек. Его не сразу можно было принять за творение разумного существа. Если честно, я бы прошёл мимо. Но упоминание о диске было кем-то стёрто из журнала карантинной приёмки, а инженер карантинной службы - случайно или нет - вдруг погиб, упав с высоты.
- Бэнкс. Чёртов Бэнкс. Его вдова стрясла с нас кругленькую сумму.
Вук почесал подбородок. Разговор с председателем выбивал его из себя. Похоже, Волощук в самом деле не знал о потерянном артефакте. Но если это прошло мимо его внимания, то и прочие эксцессы могли быть спровоцированы не руководством компании.
- Я добыл холограмму диска. Коллеги не догадались, а всего-то надо было крутануть его, как крутят детский волчок. Точки задвигались, и стало всё ясно. Там была чёткая последовательность с картой звёздного неба, показывающая, откуда пришла зараза, и как она погубила планету. Паразит прибыл с соседней звезды. Звезда была перечёркнута, как и символ Тенеры.
- Знаешь, Вук, - сказал Волков. - если с диском - всё правда, и он нёс именно то, что ты описал, я не понимаю, как от цивилизации мог остаться единственный предмет. Если населению Тенеры не требовались материальные штуки типа одежды, транспорта, домов, предметов быта и искусства - ну, мало ли, например, они питались напрямую солнечной энергией и общались телепатически, то как им удалось выбить изображение на диске. И, главное, чем? Конечностей у них, скорее всего, нет, инструментов тоже. А если всё-таки, они были подобны нам, во что я больше верю, так как твоя жаба имела вполне земной вид - с ножками, головой, туловищем, то где все следы цивилизации?
- Хороший вопрос, - кивнул Волощук. - Коньячок, будьте добры, господин сказочник.
- Есть у меня предположение, - усмехнулся пилот, протягивая бутыль. - Сказочник, так сказочник. Только догадки мои, как показал опыт, пока подтвердились все до одной. Так вы готовы послушать очередную сказку? Страшную такую сказочку. Неуютную.
- Вам бы книжки писать, Янко. Или в театре выступать.
- Книжки - это по его части, - пилот мотнул головой в сторону Ивана. - А я так, физик-сухарь.... Вернёмся к жабе, о которой вы, господин председатель, так переживали перед моей тронной речью.
- Хватит! - Волощук с размаху треснул по столу. - Далась вам эта жаба!
- Да, мне далась жаба, потому что именно она подсказала механизм действия паразита. Подсказку потом подтвердил себе я сам, подтвердили сообщения по тридивидению о симптомах лихорадки, и подтвердил Ник Липполд. Спасибо Ивану - он заметил сходство, а додумать механизм было уже делом плёвым.
- Заметил, - подтвердил Волков. - Не сам, конечно, а по рассказам. Они путались во времени.
- Я помню жабу на Тенере, - Вук благодарно глянул на приятеля. - Отлично помню, особенно, как мы с ней выплясывали у входа в пещеру. Животное подавалось в ту сторону, которую я выбирал для движения чуть позже него. Понимаете? Позже! Складывалось впечатление, что локальное время в ближайшей окрестности жабы периодически текло в другую сторону. Потом животное подравнивалось, подстраивалось, и время исправлялось. Такой же фокус повторился с записью камеры. Я снимал жабу, но при просмотре изображение оказалось пустым, зато через несколько часов оно вдруг появилось и начался сеанс трансляции с того места, которое я давно покинул. Время прокрутки записи было сдвинуто - понимаете? Та же ерунда была с Липполдом, когда мы случайно столкнулись с ним у ворот Интерпола. Ник запинался и натыкался на предметы, удивляясь внезапному появлению на пути то двери, то столба. Дверь и столб реально были - но спустя некоторые секунды, а Ник воспринимал их прямо сейчас. Понимаете? Понимаете? - повторил пилот.
- Типичный синдром лихорадки лектора, - согласился председатель.
- И у меня так же. Я встретил бездомца, который вдруг признал во мне знакомого. А реально я познакомился с ним лишь на следующее утро. Вокруг меня - те же временнЫе завихрения, поскольку я тоже болен. И болезнь эта хитрая. Её не вылечить простыми лекарствами и ампутацией чего-нибудь. Потому что паразит крадёт энергию в момент синхронизации человека с мировым временем. А как вылечить нематериальное? Филипп Ермишин предполагал, что мы на Тенере нахватались гравитонов, и он почти прав. Мы нахватались, только не гравитонов, а хронотонов - я бы так их назвал. Да, пусть будут хронотоны. Разумные существа, обитающие в невидимом для человека спектре, умеющие изменять временнЫе координаты, как мы изменяем пространственные. И пользующиеся этим инструментом для паразитирования.
Волощук окончательно стряхнул дрёму, резко и с каким-то отчаяньем растерев багровую полосу на шее - след собственного галстука. У Волкова непроизвольно сложилась фраза то ли для газетной заметки, то ли для будущего романа: "из оплывающего пластилинового человека с тремя подбородками он превратился в звонкого глиняного болвана, обожжённого пламенем опасности". Вук же продолжил: