Волков вышел к Янко, просидел подле спящего приятеля некоторое время, а затем Волкову вновь позвонила Мила, разбудив Вука и разогнав дрёму и слабость:
- Вук, забыла сказать, есть ещё один билет на Игоря. Из Турина, на сегодня. Самолёт приземлится через час. Вучо...
- Что?
- Ты где?
- Да так, дела кое-какие улаживаю.
- Сукин ты сын, Вук. Как всегда, я ни при чём.
- Мила, не начинай, прошу тебя.
- Я не начинаю. Только час назад в Женеве была взорвана больница. Филипп Ермишин ранен. Погибло полсотни людей.
- Чёрт! Чёрт! - закричал пилот, яростно сжимая кулаки и вмиг осознавая природу внезапной боли, пронзившей его в конторе Концессии. Паразит был уже ни при чём. Злую шутку с Вуком сыграла "диффузия", перекинув физические страдания Филиппа на его восприимчивого коллегу. - Кто это сделал? - торопливо заговорил Вук. - Что говорят медиа? Версии есть?
- Подозревают "Новую партию божественного назначения".
Межконфессиональная организация радикального толка, сплотившая, как ни странно, мусульман с христианами, назревший фурункул на теле глобального сообщества, отчаянно противилась вторжению человечества в область промысла божьего. Освоение космоса, опыты с модификацией и разборкой человека на атомы категорически не признавались боевиками религиозной партии.
- Ерунда, - с отчаяньем проговорил Вук. - Никакая это не партия... Я вечером буду, я обещаю. Как там Алина?
- Спит.
Пилот, пробурчав, что это хорошо, выключил мультилинк, потом выдрал элемент питания.
- Хватит разговоров, - сказал он. - Пора действовать.
В оружейном магазине в начале Пискарёвского он выложил кругленькую сумму за пересборочный пистолет Клаузера, именуемый в просторечии "кляузой". Базу для кляузы Вук приобрёл самую объёмную - на десять тысяч патронов. Тут же арендовал хранилище базы, выбрав плавучий сейф у северных берегов Гренландии.
- Может, "Гамаюн" придётся брать с боем, - пояснил он. - А в приполярный район мало желающих наведываться.
Ограничить доступ к сейфу можно было только физически. Именно поэтому оружейные хранилища большей частью болтались на устойчивых платформах, лавирующих между айсбергами.
Прицелившись, Вук сбил с дерева у проспекта воздушный шарик, удравший бог весть с какого праздник и запутавшийся в ветвях. Шарик с треском лопнул, Янко удовлетворённо хмыкнул:
- Девять тысяч девятьсот девяносто девять.
Волков обошёлся старым добрым травматом-шокером.
- Я против насилия, - несколько пафосно заявил он. Уголки губ продавца за стойкой еле заметно дёрнулись. - Одно дело дать в бубен, другое - уложить в мать сыру-землю.
- Ты говоришь, как дешёвый герой дешёвой книжки, - процедил Вук, но спорить не стал.
Ждать Черезова товарищи решили в скверике возле памятника космонавту. По их расчётам, Игорь должен был скоро появиться, если, конечно после поездки он двигался домой. Думать о том, что Черезов мог поехать ещё куда-нибудь, Вуку не хотелось. Глядя на угрюмого пилота, Иван поёжился, а затем, мучимый жестоким любопытством, спросил:
- Как ты вычислил? Почему Черезов?
- Черезов... - Янко клацнул затвором, затем любовно погладил ствол. - Это всё магнебутсы. Вернее, номер четыре. Помнишь, девочка видела на ботинках убийц таинственный номер четыре? Я, сглупив, отчего-то решил, что это - часть слова "BootmaN4you", и мы с тобой бросились, очертя голову, искать магнебутсы. Но когда Алина сильно испугалась, заметив мои ботинки, я всё понял. Тенерийцам на заказ шили форму и обувь. У каждых форменных ботинок на боку выдавлены инициалы хозяина. У меня это ВЯ, то есть, Вук Янко.
- У Черезова - ИЧ. А при чём тут номер?... Чёрт! Девочка перепутала русскую И с латинской N, а четвёрку с буквой Ч!
- Точно. У меня и раньше подозрения насчет Черезова были, но тут они рассеялись окончательно.
- Так ты подозревал его?
- Да, меня лишь смущала таинственная Инга Пеккер, которая появлялась на каждом месте убийства. Я даже одно время думал, что это сам Игорь переодевается в женское платье, но Джеки, конечно, он бы не провёл. Горовиц повёз кататься именно женщину, и вряд ли он спутал переодетого мужчину с дамой... Подозрения впервые зародились, когда я изучал карту Парижа, рассматривая места, где погиб Себастьян Клотье и пострадали Гарсиа с Черезовым. По Парижу шли агрессивные молодчики и громили всё на пути. Им по пути якобы попались наши космонавты. Понимаешь, друг, если прокладывать по карте ломаную линию, соединяющую точки стычек с этими придурками, получается почти прямая линия. За исключением двух странных загибов: там, где убили торговца мороженым и там, где убили Клотье. Но мороженщик, как я потом выяснил, стоял неподалёку от бара, и хулиганы могли отклониться, чтобы подогреть себя. А улочка Рю Жарре - место смерти Себастьяна - находится совсем в стороне от воображаемой линии. И я подумал, а, может, никакие хулиганы туда и не заглядывали? Там есть ещё один бар, чёрный ход которого как раз на Рю Жарре. Может, Черезов затащил коллег выпить, услышал по тридивидению репортаж о беспорядках, а потом, напоив, повёл через запасной выход и сымпровизировал, попытавшись убить их. Разделаться с Клотье ему удалось, а с Гарсиа вышла заминка. Он умер позже, от рака, но такой скоротечный рак - три месяца - лично у меня вызывает большие сомнения.
- Но Черезов тоже пострадал.
- Самому порезать руки и затем симулировать сотрясение мозга совсем не сложно.
- Согласен. А далеко ли место смерти мороженщика от Рю Жарре?
- Недалеко. ...Ты хочешь сказать, мороженщик - тоже дело рук Игоря?
- Почему и нет? Если тот стал случайным свидетелем, испугался и попытался убежать, то Черезов мог догнать его и решить вопрос с лишним свидетелем.
- Чёрт! - снова ругнулся пилот. - Мне не приходило это в голову. О мороженщике я не думал, он - фигура случайная... Все мысли были о докладе, который не успел прочитать Клотье. Возможно, Клотье проговорился Игорю о теме доклада, а тема была связана с тенерийским вирусом. С хронотонами.
- Хронотонов скрывала Концессия, но не Черезов.
- Черезов тоже скрывал. На заседании клуба алкоголиков он всячески уводил меня от истинной этиологии лихорадки. Такую чушь нёс тогда, я даже разозлился. А вот Ермишин высказал дельные соображения. Он предположил влияние гравитонов - квантов гравитации. На Тенере гравитация переменная, и вроде как организм не успевает подстраиваться под изменение силы тяжести. С этого замечания, кстати, я начал кое-что понимать. Я предположил, что переменным является время, и влияют темпоральные кванты. А уже когда ты заметил, что жаба, Липполд и бездомец ведут себя одинаково, всё сложилось в ясную картину.
- Одна линия на карте - не доказательство.
- Конечно, нет. Меня по-прежнему смущала Инга Пеккер в отеле по соседству с Самиром Галилем и госпожа Беккер в автомобиле Джеки Горовица, и тогда я взялся за Форбека и Виссера.
- Да, ты говорил, что Виссера подозревают в смерти Форбека. Помню.
- Это, конечно, ерунда. Виссер не того психологического склада, чтобы убивать в жизни. Даже если он был бы непомерно зол на обидчика, он, скорее, нарисовал бы смерть этого человека от инопланетного чудища, чем взялся бы за шок-флаер. Использовать шок-флаер могли только тенерийцы первых партий. Из живых это Черезов, Горохов и сам Виссер. Про Виссера у меня и сомнений не было, а Горохов - да, тут я посомневался.
- Почему?
- Горохов лгал. И ложь свою тщательно скрывал. А всякий, кто лжёт, невольно вызывает подозрения. Он врал мне насчет отсутствия боли, хотя так же, как и все страдал от тенерийского недуга. Но зачем он скрывал болезнь? Мы все скрывали до приземления и расчёта за экспедицию. Однако после получения гонорара утаивание лихорадки теряло смысл. А Юрий продолжал утверждать, что он не болен. Кроме того, он скрывал род исследований на "Гамаюне". Но что такого странного могло быть в работе простого космо-биолога? Тем более, на Земле? Ответ пришёл только после того, как я силой выудил из него необходимые сведения, и полученная информация отвернула меня от гипотезы виновности Юрки. Горохов знал о предстоящей эвакуации части землян и готовил переселенцам дома-купола, экспериментируя с кристаллами-ретрансляторами. И он, во-первых, понимал, что заражённого - явно заражённого - не допустили бы к работе из соображений безопасности, а, во-вторых, подозревал, что клуб тенерийцев-алкоголиков преследует какие-то тайные цели и кто-то из клуба убирает больных, и на всякий случай прикидывался здоровым.