— Видишь, Кейран! Есть некоторая справедливость. На этот раз вода сладка.
Кейран стоял. Хлынул дождь. Пылающая молния трещиной прошла по небу. Крики и вопли зверолюдей пробились через ливень. Они окружили его. И тогда, стоя над телом своего друга он выкрикнул им вызов:
— Если мне суждено умереть, пусть будет так!
Враги кружили вокруг него, никто не желал пойти первым. Кейран уставился на них, улыбаясь:
— Дай мне силы, великий Зигмар! — Потом была еще одна молния, еще один оглушительный раскат грома. Гроза бушевала прямо над головой.
— Даруй мне свою мощь! Если ты еще можешь слышать меня, если ты еще заботишься о жизни и делах смертных, даруй мне возможность отомстить убийцам моего народа, я желаю убить их всех, истребить всех, в ком течет оскверненная Хаосом кровь, дабы дождь смыл ее с земли Амкарша. Я не молю о спасении. Я не молю о жизни. Я молю о стойкости. Я желаю лишь мести!
Он поднял окровавленный меч к небу, поцеловал гарду и приготовился умереть. Орда людей и причудливых монстров двинулась вперед, все как один. Но тут пылающее копье света рассекло небеса, вонзившись в кончик Кейранова меча. Все потонуло в ослепительном сиянии, резкие тени легли на землю. Приспешники Хаоса были отброшены взрывной волной, визжа от боли, причиняемой светом.
Когда они очухались, то в изумлении застыли. Дождь поливал угольно-черную, дымящуюся землю. Вокруг этого места курилась трава. Не было никаких признаков принца.
Глава 2
Хамон
Кейрана из Волчьей Крепости отныне не стало. Его вырвали из когтей смерти и создали заново. Его заменил Тхост Буря Клинков, лорд-целестант из Грозового воинства Азира. Человек исчез, его перековали в Грозорожденного Вечного. Он стал сильнее, выше, быстрее, в нем появилась частичка божественной мощи — мощи Зигмара Хельденхаммера, последнего из старого пантеона, кто еще противостоит четырем великим силам.
Однако в первое время память Тхоста подверглась разрушению. При Перековке его сознание было уничтожено и многократно переработано на наковальне Зигмара. Но он еще помнил запах крови и вонь дыма. Он помнил бледные фигуры, корчащиеся на стенах собственного горящего дома. Помнил погибшего друга, помнил свою клятву. Жажда мести наполняла его сосуды наравне с магией Азира.
— Встань, Тхост Буря Клинков, встань и взгляни в лицо своего благодетеля!
Зов лорда-геральдора пронесся по убежищу целестанта с мощью фанфар, прервав грезы Тхоста. Месть. Да. Наконец то это случится, после всех столетий ожидания. Они заплатят. По всей кольцевой поверхности Зигмарабулума надрывались колокола, зовущие на войну.
Тхост Буря Клинков встал с колен и поднял глаза на своего господина. Зигмар стоял на балконе, Бог-Король, владыка последних свободных смертных. Небесные Поборники собрались здесь в огромным количестве, облаченные в насыщенно-бирюзовые боевые доспехи из чистейшего зигмарита. Они выстроились в убежище, построенном из золота и гладкого камня. Венчал сооружение купол из резного сапфира, выполненный в форме двухвостой кометы — знака Зигмара.
Этот свод был прекрасен, но его совершенство смотрелось блекло и неодушевленно по сравнению с величием Зигмара. Превышавший силой даже Грозорожденных Вечных, он был богом, ответившим на молитву Тхоста — выживший в разрушенном мире и готовящийся разрушить другой.
По человеческим меркам каждая черта лица Зигмара лучилась благодатью. Его спокойствие поражало, как и инкрустированные сапфирами доспехи из золота и зигмарита, сияющие ярче солнца. Длинные волосы волной струились по спине, смешиваясь с грифоньими перьями плаща. Аура силы вокруг него подавляла своей мощью, но в нем не чувствовалось высокомерия, лишь уверенность.
Уверенность, да — в высокой морали и значимости цели, затрагивающей всех праведников. В нем также было смирение и терпение. Доброта и чувство юмора дабы уравновесить его суровость, мудрость чтобы обуздать воинственность. Сожаление о судьбах тех, кого оставил позади. Он был воплощением Человека, лучшим из рода людского. Но он также представлял собой идеал для Грозорожденных Вечных, к которому стремился каждый из них, включая Тхоста. Каждый Грозорожденный знал, что несчетные века назад, в другом мире, Зигмар был человеком.
Просто человеком. Тхост не мог в это поверить, хотя знал, что это было правдой. Колени Тхоста дрожали при виде господина. Желание вновь преклонить колени перед этим совершенством подавляло его. Зигмар — лишь человек, повторял он вновь и вновь. Лишь человек, однако бывший маяком надежды, напоминанием о былом величии человека в владениях, ныне захваченных Хаосом.