Тяжело нагруженные баржи дюйм за дюймом ползли вперед, но набирали скорость куда медленней, чем того хотелось бы Рорану.
Но те двое, что стояли на нижней перемычке шлюза, никуда не ушли, даже когда на них обрушилась водная лавина, и продолжали налегать на ваги, воткнутые в ослабленный крепеж стенок. Лишь менее чем за секунду до того, как шлюз под напором воды содрогнулся и просел, эти люди бросились прочь.
Вода пробила дыру в земляной насыпи так легко, словно она была сделана из размокшей хлебной мякоти, и ударила по последнему мельничному колесу. Крепеж содрогнулся – звук был такой громкий и резкий, точно на озере хрустнул толстый зимний лед, – колесо покачнулось и сильно накренилось, но, к облегчению Рорана, устояло. Затем с громоподобным ревом стена воды ударила в основание холма, по террасам которого и был проложен канал, и над ней, точно густой дым, повисло облако водяной пыли.
Порыв ледяного ветра хлестнул Рорана по лицу, хотя он находился более чем в двухстах футах ниже по течению.
– Скорей! – закричал он тем, что с помощью шестов направляли баржи, когда безумный вращающийся поток воды вылетел из складок тумана и, крутясь, понесся по руслу канала.
Поток настигал их с невероятной скоростью. Когда он ударил в корму последней из четырех скрепленных барж, все сооружение как бы прыгнуло вперед; Рорана и многих других, стоявших на носу, прямо-таки швырнуло на палубу. Несколько мешков с мукой полетели в воду, а некоторые мешки покатились по палубе на людей.
Когда мощное течение приподняло корму самой задней баржи, все пятисотфутовое сооружение начало крениться набок, и Роран понял, если этот крен еще усилится, они очень скоро ударятся о берег канала, а потом поток мгновенно разъединит баржи и разнесет их на куски.
– Держите курс! – взревел он, вскакивая с мешков, на которые рухнул после удара волны. – Не давайте баржам свернуть, не то они разобьются о берег!
Услышав его голос, сразу несколько воинов бросились, оскальзываясь, к рулевому веслу и выправили кренящееся судно, отведя его почти на самую середину канала, подальше от пологих берегов. Вскочив на груду слюдяных плит и мешков с мукой, Роран громко указывал им, в какую сторону править, и совместными усилиями они выровняли баржи и повели их по изгибающемуся руслу канала.
– Удалось! – воскликнул Балдор, и лицо его осветила блаженная, глуповатая улыбка.
– Не каркай! – предупредил его Роран. – Нам еще плыть да плыть.
Небо на востоке уже успело стать соломенно-желтым, когда они проплывали мимо своего лагеря; теперь до Ароуза было не более мили. При той скорости, которую они успели развить, они должны были достигнуть города еще до восхода солнца, надеясь, что серые тени, что лежали на земле и на воде канала, помогут скрыть баржи от часовых, выставленных на стенах и башнях.
Хотя основная масса воды уже пронеслась мимо них, баржи все еще набирали скорость, приближаясь к лежавшему ниже по течению городу, и не было ни одного холма или бугорка на их пути, способного замедлить их продвижение.
– Послушайте меня все! – крикнул Роран, складывая ладони рупором и максимально повышая голос, чтобы на всех баржах его могли услышать. – Мы можем попадать в воду, когда баржа ударит во внешние ворота, так что приготовьтесь к этому и постарайтесь выплыть, даже если это и будет непросто. Пока мы будем барахтаться в воде, мы будем представлять собой весьма легкую мишень. Но как только окажемся на берегу, у нас должна быть только одна цель: прорваться к внутренней стене до того, как стража додумается закрыть внутренние ворота. Потому что если они успеют это сделать, нам Ароуз уже никогда не взять. Если же нам удастся прорваться за вторые ворота, то уж там мы как-нибудь отыщем лорда Холстеда и заставим его сдаться. А если нам это не удастся, мы закрепимся в центре города и будем продвигаться постепенно, улица за улицей, пока весь Ароуз не окажется в наших руках.
Помните: противник значительно превосходит нас численностью, по крайней мере раза в два, так что старайтесь держаться как можно ближе друг к другу, прикрываясь щитами, и все время будьте начеку. Никуда поодиночке не отходите! И не позволяйте, чтобы какую-то группу отрезали от основного войска. Воины гораздо лучше нас с вами знают улицы своего города и, по всей вероятности, будут устраивать ловушки и засады в местах, где мы меньше всего этого ожидаем. Если все-таки кто-то случайно отстанет от остальных, пусть движется по направлению к центру города, потому что именно туда направимся и все мы.
Вардены! Сегодня мы с вами нанесем Империи мощный удар. Сегодняшний день – в случае нашего успеха – сулит нам такую славу, о какой мы и не мечтали. Сегодня… Сегодня мы вырежем свою метку на лице истории! В ближайшие несколько часов мы с вами попытаемся совершить такой подвиг, который барды и сказители будут воспевать и сотни лет спустя! Думайте о своих товарищах. Думайте о своих семьях, о родителях, о женах, о детях и сражайтесь в полную силу, ибо сражаемся мы за них! За них и за свободу!