– Не хочу оставаться одна, – жалобно сказала Алиса и крепко заключила меня в объятиях.
– Я не могу взять тебя с собой, на улице небезопасно. Не бойся, я быстро вернусь, – заверила я.
– Может у них найдется сахарное печенье? – Она шмыгнула носом и уткнулась мне в грудь по-прежнему крепко обнимая. Я улыбнулась и погладила ее по волосам.
– Знаешь что? Я попробую найти тебе печенье, сладкоежка. Если на пункте выдачи продуктов его не будет, то попробую с кем-нибудь поменяться, вдруг у кого осталось. Я дам за него, что угодно, лишь бы порадовать тебя.
– Обещаешь? – спросила Алиса с надеждой заглянув мне в глаза.
– Обещаю.
Я поцеловала ее в макушку и захлопнула за собой дверь. Отчего-то эти несколько секунд пока дверь закрывалась, оставляя заплаканную Алису за собой, особенно врезались в память. Это мгновение такое живое, что кажется будто оно происходит до сих пор. А если это так, то я все еще могу исправить, придержать дверь и остаться с сестрой или взять ее с собой. Только руку протяни. Это сводит с ума.
Около трассы уже стояла толпа людей с сумками, когда я подошла. Спустя двадцать минут показалась вереница военных машин. Они остановились как обычно и люди выстроились в очередь, но еду раздавать не спешили. Вместо этого, к нам вышли несколько мужчин, одетых в форму. Один из них скомандовал, чтобы остались только юноши и девушки до семнадцати лет. Люди стали растерянно оглядываться, но все же подчинились и все, кто был старше, отошли в сторону. Я осталась стоять в очереди за молодой кудрявой девушкой.
– Отлично. А теперь рассаживаемся по машинам, – снова скомандовал военный.
– Что происходит? – в толпе послышались испуганные возгласы.
– Эти юноши и девушки поедут вместе с нами в безопасное место. Распоряжение правительства.
Люди в форме стали чуть ли не силком затаскивать в машины молодых людей. Некоторые из них цеплялись руками за родственников: своих мам и сестер, которым довелось остаться дома, но военные грубо отрывали их от родных. Кто-то подошел ко мне и сурово сказал: «особого приглашения ждешь?» И вдруг я понимаю, что прямо сейчас меня запихнут в машину и увезут в неизвестном направлении, а Алиса останется совсем одна. Я пытаюсь вырваться и что есть силы кричу:
– Пустите, мне нужно домой! Вы не понимаете!
– Это ты не понимаешь, глупая девчонка, мы спасаем тебя. Замолчи и садись в машину.
– Нет, прошу, у меня осталась дома маленькая сестра! Я должна забрать ее! Пожалуйста, она ведь совсем одна!
Меня силой толкнули в грузовую машину к остальным и металлические двери захлопнулись прямо у меня перед носом. Я продолжаю отчаянно стучать и кричать, чтобы меня выпустили, но машина тронулась с места.
– Алиса, – прошептала я и закрыла лицо руками.
– Алиса, – повторяю я, сидя на кровати в серой комнате бункера.
Стук в дверь выдергивает из воспоминаний. Я заставляю себя встать и подойти к панели управления голосовым интеллектуальным помощником, иначе ГИП. Такая система расположена в комнате каждого жителя города и в рабочих сферах. Она – я называю ГИП она из-за женского голоса – взаимосвязана, а потому по ней можно связаться с любым горожанином, прямо как по смартфону, только ее не носишь всюду с собой. Также она выводит на экран территорию, прилегающую к комнате, передает выступления основателей, а еще может ответить на любой вопрос по устройству города и правилах в нем. А правил хватает. В Эрановуме стремятся избежать конфликтов по средствам полного равенства, а потому одинаковые условия жизни и правила для всех. Внешне выделяться нельзя, форменную куртку носить обязательно и никакого креатива. Приемы пищи по расписанию – опоздал больше, чем на десять минут, значит остался голодным. Даже на водные процедуры отводят лишь пятнадцать минут утром и столько же вечером в одно и то же время. По истечении трех месяцев проживания в Эрановуме происходит распределение по сферам. Та, в которую определили, остается закрепленной за новичком до конца жизни без права перехода в другую, разве, что можно добиться повышения должности, если будешь хорошо справляться со своими обязанностями, ну и место свободно. Только это может выделить человека среди других. Иначе говоря, каждый житель Эрановума заслуживает свою значимость лишь степенью полезности всему обществу, остальное не важно. Конечно, всегда есть те, кто правила нарушают. Таких, в наказание, отправляют на самую грязную работу. Продолжительность зависит от того, насколько велика провинность.