Лорд-протектор с кряхтением выпрямился, оторвавшись от дальноглядной трубы в вычурном бронзовом корпусе на высокой треноге. Он протер слезящийся глаз, всматривавшийся в окуляр, шелковым платком и повернулся к королю. С легким полупоклоном, на который все еще была способна его спина, он проговорил:
— Ваше Величество, Орда отступает.
— Это… это очередная их лживая уловка! — Мариус все никак не мог забыть своей потери: гвардия, его замечательная алая гвардия. Интересно, сколько золота вбухано в его красноспинников?
Дараван с трудом подавил самодовольную ухмылку. Снова пригубил из бокала. От сдерживаемого смеха хрусталь-таки звякнул о зубы.
Лиман покачал головой. Он сложил морщинистые руки на трости и постарался выпрямиться во весь свой немалый рост. Что-то весьма слышно хрустнуло. Судя по выражению лица лорда-протектора, это была его спина.
— Не думаю, Ваше Высочество! Слишком все, гм, масштабно. На поле боя что-то произошло. Что-то важное…
— И что же? — нетерпеливо переспросил герцог.
— Не имею ни малейшего понятия! — как можно тверже произнес лорд-протектор. Но все-таки в конце концов голос его задребезжал, как треснувшая ваза.
— Видимо, — вмешался наконец и король, — наш многоуважаемый лорд Сигил вовремя ввел резервы.
После его внимание привлек шум, донесшийся из-за ряда телохранителей. Жестом он отослал слугу, и спустя некоторое время тот вернулся и, склонившись, тихо, но внятно произнес:
— Ваше Величество, вестовой от лорда-маршала.
— Пропустить, — немедленно распорядился король и немного подался вперед, постаравшись, что бы его поза выглядела поцарственнее.
Ряд телохранителей — красное с голубым вперемешку — расступился, и показалась фигура солдата.
Молодое лицо, легкие кожаные доспехи, узкий эсток на поясе. Волосы под шлемом взмокли и прилипли к бледном лбу. Он остановился, слегка шатаясь от усталости, поклонился, прижав кулак к сердцу по армейскому обычаю.
— Ваше Величество, — голос его дрожал, но звучал твердо. Дрожь не от волнения, наоборот, от радости, — Орда отступает. Мы сомкнули фронт и гоним ее назад. Кое-где еще есть сопротивление, но воинов уже не остановить. И… и га'хан мертв.
— Отличившиеся?
— «Белые Враны», Ваше Величество! Они прорвали кольцо окружения вокруг орденских частей и помогли развить наступление в центре.
— Так-так, — Дараван словно задумался, постучав пальцем по подбородку. — Им командует… э-э…
— Мар Дегоне, тержерский дворянин! — отрапортовал посыльный.
— Ах да, кондотьер-генерал! — словно бы вспомнив, произнес король. — Лорд-протектор, мы сможем пожаловать ему титула графа? Как мне кажется, освободилось несколько уделов…
— Как пожелаете, Ваше Величество! — Старина Даргваст склонил голову. Этим движением он напомнил стервятника.
— Господа! — Дараван порывисто поднялся. Протянул руку с пустым бокалом в пространство. Как из ниоткуда возник слуга с пыльной, в паутине амфорой — фирменным знаком джаранских вин — и плеснул густой, словно патока жидкости. Ровно на два пальца и ни каплей больше. — Господа, думаю настала пора поздравить нас всех, а особенно нашего непревзойденного лорда-маршала! Поздравить с победой, величайшим триумфом Королевства и Света со времен Темных войн!
— Магистр ранен? — Королевская бровь выгнулась. — Ранен?
Робур поклонился.
— Говорят, когда мортусы доставили его тело в лагерь, он все еще подавал признаки жизни. Шевелил руками и ногами. Пытался укусить…
Дараван выразительно поглядел на своего слугу. Тот промолчал: оправдываться ему было не в чем. Мизерикордия его еще ни разу не подводила.
— Укусить… — задумчиво повторил король. — Значит, Соловей не ошибался: с Хорасом действительно что-то произошло на Ларвийском погосте… Как думаешь, каковы последствия для Ордена?
— Неважнецкие, — пожал плечами Робур. — Долго скрывать они не смогут, что Магистр, кроме того, что ранен, — он постарался выделить последнее слово интонацией, — но и еще безумен. Это урон по репутации Цитадели да и вообще по всей вере. Как можно доверять клирикам, если Первый Меч Веры сам погряз во Тьме?