К Эразму-поэту приходит «непринужденная легкость поэтической силы»[445] — свидетельство обретения мастерства и полного развития его поэтического дарования.
Осенью 1499 г. Эразм пишет большое стихотворение — поэму «Говорит Британия», которая сделала бы честь лучшему придворному поэту. Оценка правления английского короля Генриха VII в ней удивительным образом не согласуется с тем, что сказал десять лет спустя об этом монархе Томас Мор в «Поздравительном стихотворении», написанном по случаю коронации его сына, короля Генриха VIII.
В стихотворении № 83, оцененном К. Рэдейком[446] как «наиболее впечатляющее сочинение Эразма», 40-летний поэт, совершающий путешествие в Италию, предается размышлениям о старости — тяжком недуге, от которого нет спасения. Это стихотворное размышление обращено к другу Эразма, базельскому врачу В. Копу.
В обширном стихотворении, написанном по обету около 35 лет спустя после перенесенной в 1497 г. лихорадки (стихотворение датируется К. Рэдейком временем до 1531—1532 гг.), поэт, относившийся скептически к формальной обрядности и суевериям, возможно, оказывается непоследовательным, ибо касается в нем предметов, которые сам же называл пустосвятством[447]. Вместе с тем в стихотворении можно усмотреть тонкую иронию по адресу «друидов родных», под которыми подразумеваются богословы из Сорбонны, постоянные ненавистники Эразма. В этом стихотворении мы находим также весьма редкое для музы Эразма «великолепное описании Сены, грациозно вьющейся вокруг холмов Франции через Париж, мимо Сен-Дени и Нантерра»[448].
Как о том свидетельствует И. Фробен (в обращении к читателю в издании «Эпиграмм» Эразма в 1518 г.), поэзия Эразма и особенно его стихотворения на случай пользовались большой популярностью. К. Рэдейк также отмечает, что «при условии ограниченности этого жанра Эразм достиг тем не менее выдающегося успеха»[449]. Он справедливо полагает, что именно в стихотворениях небольшого размера, т. е. в таких, какие ближе всего по характеру к собственно эпиграмме (как правило, небольшой по объему), он добился и легкости и музыкальности стиха.
«Мы должны отметить, имея в виду поэтическое творчество Эразма, — пишет К. Рэдейк[450], — что оно было делом мастерства, хорошего вкуса и досуга в большей мере, чем эмоционального напряжения... У него было лишь немного привязанностей, которые требовали поэтического выражения; у него никогда не было обычной семейной жизни; память о том счастье, которое он мог испытать, ощущая материнскую ласку, была совершенно скомкана позором его незаконного рождения и происхождения, которые он ощутил после смерти своих родителей»[451].
Поэзия Эразма, лучшего латиниста Возрождения, все же несет на себе отдельные элементы стилистики предшествующего периода. Поэтому, отдавая должное Эразму-поэту, К. Рэдейк обоснованно отвергает концепцию П. Экволла (1743), по мнению которого, «латинская поэзия поднята из средневекового невежества Эразмом, и только им»[452].
Справедливо считал К. Рэдейк праздным и вопрос, поднятый в том же XVIII столетии издателем полного собрания сочинений Эразма Леклерком: «Каким бы великим поэтом стал Эразм, если бы он пожелал усердно заняться поэтикой, как он усердно занялся остальными разделами филологии и теологии»[453].
Можно не согласиться с заключительными словами введения К. Рэдейка[454] о поэтах современниках Эразма, из которых, по его словам, «лишь немногие заслуживают даже меньшей похвалы», чем он. Бесспорно, однако, что поэзия Эразма, не быв главным делом его жизни[455], была вместе с тем значительным явлением в жизни его времени. У таких корифеев мысли, какими были Т. Мор и Эразм, даже второстепенное может быть значительным. Именно так мы и должны оценить поэтическое творчество Эразма.
Особое место в поэзии Эразма занимают стихотворения, связанные с книгой или ее создателями. Этот род поэзии — стихотворные обращения к читателю (Ad lectorem) — украшали обычно титульные листы вновь выходящих книг, рекомендовали и восхваляли произведение. Таковы стихотворения № 67, 105, 118, 119. Три стихотворения — эпитафии крупным издателям — Дирку Мартенсу из Алоста и Иоганну Фробену (№ 115, 116, 117). Несколько стихотворений представляют собой надписи на книгах, посланных в подарок друзьям (№ 48, 75—77). Интересен написанный по-гречески стихотворный диалог школяра и книгопродавца (№ 130), в котором книгопродавец, рекомендуя только что вышедшие в свет труды Аристотеля, ценит книжную мудрость дороже золота и драгоценных камней.
445
К. Рэдейк (с. 120—121) связывает это со стихотворениями, опубликованными в 1496 г. («De casa natalitia»).
451
Вспомним проникнутые любовью и нежностью стихотворения Томаса Мора, обращенные к детям и близким.
452
Ekwall P. Dissertatio hist. lit. merita Erasmi Roterodami in literas humaniores et eloquentiam leviter delineans. Upsalae, 1743.
453
Desiderrii Erasmi Roterodami Opera omnia. Vol. 1—10. Lugduni Batavorum (1703—1706). L. B. VIII, Candiio lectori.