Нам она обрадовалась, как родным. А уж когда я избавила ее от бельма на глазу — радости у нее вообще не было предела. Всю нашу неразлучную четверку она поселила в единственной комнатке (что породило в деревушке лишние разговоры, что, впрочем, меня нисколько не волновало), а сама переехала жить на кухоньку.
Здесь же, в поселке, мы купили себе новую одежду, пусть простую и не новую, но чистую и крепкую. На это нам хватило того серебра, что остались в кошеле у Кисса. Золотые монеты, прихваченные нами у колдуна, мы решили пока никому не показывать На всякий случай. Нашу старую одежду я постирала, зашила и убрала. А чтоб ни у кого из жителей деревни не возникло желания посмотреть, что же такое мы притащили в сумке, я наложила на нее заклятие невидимости. Так и стояла под лавкой наша сумка, не видимая никому, кроме нас.
Лис и Толмач разболтали в поселке, что я могу лечить. Да и не только они. Тот же Кисс с самого начала сказал местным, что будто бы я умею лечить. Я возражать не стала, тем более что сама каждый день заходила справляться о здоровье к раненому парнишке, к Арну. Он, спасибо за то Пресветлым Небесам, поправлялся на удивление быстро. Я сама мысленно разводила руками, глядя на его чуть ли не на глазах затягивающуюся рану на спине. Все это лишь увеличивало славу обо мне, как о лекарке, и, естественно, ко мне повалил народ со своими болячками, которые с годами копятся у каждого. Как я поняла, ведуньи поблизости нет, а та, что имеется в округе, живет далековато даже по местным меркам. Лекарки неподалеку тоже не наблюдается, и оттого в каждом доме люди лечатся сами по еще прадедовским советам. Но, хоть ты и считаешь себя здоровым, а все же как не показаться оказавшейся в поселке лекарке?
Под тем или иным предлогом, но ко мне заглянули почти все жители деревушки. Спасибо Высокому Небу, тяжелых больных в поселке не оказалось. Приходили старики, матери приносили грудных детей. Народ тут, как оказалось, проживал на редкость здоровый. Так, спины поправила, застарелые травмы подлечила, некоторым детишкам помогла от хвори избавиться.
А вот что касается меня…Честно скажу, отношение жителей деревни ко мне было далеко не однозначным. Лекарка — это хорошо, но вот что касается личной жизни… Прежде всего, по местным меркам считается так: если женщина в мои годы все еще не замужем, то подобный непорядок всегда имеет под собой серьезные основания. Толковые бабы, мол, всегда при муже оказываются. А эта (то есть я) одинокая оттого, что, дескать, или характер у девки плохой, или поведение негодное, или еще какая основательная причина имеется, по какой ее женихи обошли. И мои подстриженные волосы в глазах местных жителей лишний раз подтверждали это мнение — путные бабы не стригутся! Слова Кисса про то, что некто из моих родственников состоит в родстве с князьями здесь не имели никакого значения. Для селян было куда важнее то, что одинокая девка долгое время шлялась невесть где с молодым парнем, причем их отношения (в том числе и по словам того же парня, ее кавалера), с точки зрения деревенской морали совсем не подходят для молодых людей, еще не вступивших в брак. Для холостого парня подобные гулянки вполне нормальны, но вот девке ничего, кроме дурной славы, они не принесут. Так что мне уже не раз приходилось делать укорот чьим-то шаловливым ручонкам. Но главное не в том…
Кисс — вот кто стал главным героем в деревушке. Не знаю, чем это объяснить, но после того, как он по моей просьбе сбрил бороду и усы, а заодно и перестал прятать свои необыкновенные волосы, то даже я то и дело ловила себя на том, что помимо воли любуюсь своим, казалось бы, давным-давно хорошо знакомым спутником. Больше того: Кисс будто стал излучать непонятное обаяние, притягивать к себе взор любого, кто хоть раз его видел. Как это у него получалось — не знаю. Я невольно сравнивала его с Гайлиндером, моей первой любовью, и вынуждена была признать, что Кисс в своем нынешнем обличье умудряется располагать к себе людей не хуже, чем тот парень, столь рано и безвременно погибший. Что же касается Вольгастра, моего бывшего жениха… Ну, о сравнении с ним даже речи быть не может: Вольгастр был просто человек с располагающей улыбкой, и не более того. А Гайлиндер… Человек, несущий в себе свет, который согревает душу даже спустя годы. Что же касается Кисса…
Я его просто не узнавала. Это был все тот же человек, и в то же время совсем иной. Весте с распущенными волосами в парне появилось непонятное, пленяющее обаяние, притягивающее людей и заставляющее женщин терять голову. Летели, как бабочки на огонь. То, как он смотрел на женщин, как говорил с ними — все создавало у каждой из них уверенность, что она и есть именно та единственная и неповторимая, которую этот парень искал долгие годы. Как это ни странно, но раньше я никогда не замечала в своем спутнике таких талантов. Казалось бы, обычный парень, ничем не выделяющийся из прочих, и надо же!.. Хотя иногда у меня складывалось впечатление, что Кисс делает все, чтоб хоть немного позлить меня.
Лис, который, кажется, черпал новости прямо из воздуха, фыркнув, сообщил нам, что на Кисса положили глаз все местные бабы, что холостые, что замужние. Тоже, дескать, от зеркала не отходят, лучшие наряды из сундуков достают… Совсем бабы сдурели! Ладно, девки — это я еще могу понять, но отчего за парнем бегут мамаши, у которых имеется уже по нескольку детишек? И верно: стоило нашему красавчику показаться на улице, как в тот же миг возле него оказывались несколько особ женского пола, с обожанием смотрящие на него, и недружелюбно косящиеся друг на друга. Смех, болтовня, фривольные шуточки, орешки — семечки…
Не скажу, что подобное пришлось по вкусу местным парням. Да и кому понравится, если твоя невеста, сестра или, не приведи того, жена! потеряв голову, чуть ли не бежит за пришлым мужиком, невесть откуда взявшимся красавцем, тем более, как я поняла, замужние бабоньки были вовсе не прочь гульнуть с пришлым красавцем, а Кисс был парень совсем не промах…
В результате я вызывала всеобщее недовольство: мужики с раздражением косились на меня за то, что не могу урезонить жениха, а женщины дружно ненавидели по той простой причине, что, по их мнению, мне удалось захомутать такого парня. Интересно, отчего это на меня вечно шишки валятся со всех сторон?
Вначале подобное здорово выводило меня из себя, но чуть позже вынуждена была признать: я не имею никакого права сердиться на Кисса. У него имеется своя голова на плечах, должен знать, что делает. И потом… У парня своя жизнь, в корне отличная от моей, и, в любом случае, вскоре мы с ним должны будем расстаться. Меня ждет своя дорога, у него должен быть свой путь. Незачем нам привязываться друг к другу, да и не стоит этого делать. Все одно ни к чему хорошему это привезти не может. Да и какое я имею право проявлять недовольство? Я ж ему никто, и никогда никем не буду… Разные у нас судьбы.
Иногда, глядя на бесконечный женский хоровод округ Кисса, мне вспоминались слова Четырехпалого, того самого бандита, захваченного на заимке. Что он там сказал, обращаясь к Киссу? "Думал, волосы убрал, так тебя и узнать нельзя?". А ведь и верно: без этих роскошных волос внешность Кисса менялась разительным образом. Что же такое Кисс натворил, раз его ищут, а он скрывается, стараясь стать как можно более незаметным? И спрашивать бесполезно — не ответит… А меня, несмотря ни на что, все же грыз интерес интересно: отчего он прячет такие прекрасные волосы, столь удивительную красоту. Без своего смешного хвоста внешность Кисса менялась волшебным образом, причем в лучшую сторону, и не понимать этого парень не может. Да еще и эти дурацкие ниточки усов, которые были на его лице в нашу с ним первую встречу, и придающие ему неприятный вид!.. Хорошо, что сейчас он их сбрил…
Все равно: складывается впечатление, будто он в пику кому-то пытается стать не похожим на себя самого. Уверена: здесь причина в чем-то ином, и дело не только в розыскных листах. Любой из нас, неважно, молодой он или старый, печется о своей внешности, и в этом нет ничего плохого. Казалось бы, парню надо только радоваться столь роскошному подарку судьбы — красивой внешности, а он непонятно отчего усиленно старается спрятать этот дар, чуть ли не уродуя самого себя! Этому должна быть серьезная причина, пока что скрытая от меня… На нечто подобное еще Четырехпалый намекал, да я его не очень слушала… И зря.