— Это все?
— Ну, как сказать… Наш хмырь говорит: деньги, мол, отдавай сейчас, а утром забирай товар вместе с лошадьми и телегами. При солнечном свете, говорит, и товар посмотришь, и бабу заберешь месте с ее барахлом, а не то она сейчас орать начнет, всех перебудит… Да он сам барахло еще то!..
— Понятно — перебила меня Варин. — Эту торговлю надо прекращать.
— Какую именно торговлю? — хмыкнула я. — Насчет меня, или насчет нашего груза?
— Всю — отрезала Варин. — Тебе задача понятна?
— Тоже мне, задача…
Мужчины изменились в лице, когда я появилась подле них. Как видно, увидеть меня здесь, да еще и во время приближающегося к окончанию торга, они ожидали меньше всего. Но если от южанина веяло только раздражением, то Табин не просто перепугался. Впервые в жизни увидела, что можно подавиться словами.
— Дорогой, — недовольным тоном заговорила я, глядя на Табина с улыбкой голодного волка, узревшего вожделенный кусок мяса, — дорогой, ну, сколько можно тебя ждать? Все спят, кроме тебя! Отошел на минутку, а пропал на час. Я начинаю беспокоиться за тебя, радость моя: все же здесь места чужие, и люди вокруг сплошь незнакомые…
— Э-э-э… — заблеял бывший управляющий, не зная, что сказать.
— Женщина, ты мешаешь нашему разговору! — резко сказал мне купец из Узабила. — Кто тебе позволил вмешиваться в разговор мужчин? Иди к себе и молча ожидай мужа у костра.
— Разумеется, пойду! Причем сейчас же. Только вот счастье свое несказанное с собой прихвачу, супруга дорогого! Не могу его одного оставить неизвестно с кем — вдруг беднягу обидят, а то и того хуже — обведут вокруг пальца!.. Дорогой мой, ты же знаешь: я не могу заснуть, если тебя радом нет. Все думаю: где же тебя в очередной раз нелегкая носит, на какие неприятности снова нарываешься? Ты же, проказник такой, вечно стремишься покинуть меня, несчастную! Неужто до сей поры так и не понял, что не стоит искать очередных бед на свою многострадальную задницу? Совсем с годами не меняешься, наказание ты мое! Ох, вижу, что за тобой по-прежнему глаз да глаз нужен…
— Э-э… — с трудом выдавил из себя бывший управляющий. Все одно больше он ничего сказать не мог — я ему голосовые связки перекрыла.
— Все, завтра договорите — недовольно пробурчала я, подталкивая бывшего управляющего в сторон костров. — Знаете, дорогой господин с Юга, у нас в стране говорят, что сделки, заключенные после захода солнца, ведут к одним убыткам. Разве вы о таком не слышали? Ну, что ж вы так… В общем, завтра договоритесь, при свете солнышка.
Насчет сделок после захода солнца я, конечно, наврала. Но вряд ли житель Узабила знает подобные тонкости.
— Э-э… — снова начал Табин.
— Завтра, завтра, все завтра — затрещала я, по-прежнему отталкивая Табина от собеседника. — Завтра обо всем поговорите…
Раздосадованный срывающейся сделкой торговец грубо схватил меня за руку и зло рявкнул:
— Послушай, женщина…
Больше он ничего сказать не успел — я резко крутанула свою руку, мгновенно заведя ее за спину мужчины. Южанин чуть ли не взвыл в голос; не сомневаюсь, что его рука в этот момент оказалась едва ли не вывернутой из сустава. Ну-ну, не стоит так громко шипеть сквозь зубы: в целом ничего страшного не произошло, вывиха нет, поболит немного, и перестанет, а тебе впредь наука — не каждую бабу можно без разрешения хватать за руки…
— Ох, извините, я не хотела, у меня случайно получилось — как можно более покаянным голосом сказала я. — Вы уж извините неразумную женщину, мало ли что испуганной бабе в темноте может померещиться… Пойдем назад, дорогуша, — вновь обратилась я к замершему Табину, который безуспешно пытался издать хоть один звук, — пойдем, радость моя, а то тебя уже заждались! Все глаза, можно сказать, проглядели, тебя ожидаючи…
— Ладно, дам еще два десятка золотых — раздраженно бросил нам вслед торговец на своем языке. — Это последняя цена. И настоящая. И за бабу твою, стерву такую, пару монет подкину… Где ты хоть нашел такую оторву?..
Как, и этот меня так же называет? Хм, неужели настолько похожа? И почему это, интересно, он за меня так мало дает? Ну, нет слов… Да ладно, чего там, я уже начиню привыкать к тому, кем меня считают люди. Что же касается бывшего управляющего с его тайной торговлей… Боюсь, Табин, настоящую цену ты получишь не от этого торговца. И о том, чтоб ты ее огреб полной мерой, позаботятся другие, и я в том числе…