Новым козырем могло стать подкрепление, идущее к Даниэлю, но армия Айенна тоже неожиданно усилилась – помощь прислал граф Веллен Эндари, заменявший королеву в столице. Полностью обезопасив город, граф выделил половину гарнизона в помощь войску.
Противостояние могло затянуться надолго, а тянуть время было невыгодно. Дастран помимо войны с Айенном вел кампанию на западе, и там дело шло успешно. Эллимия и ее советники отлично понимали: стоит западной войне завершиться, и высвободившиеся армии немедленно перебросят к Айенну.
С момента неудачного наступления Сейн ходил как в воду опущенный, и на советах давал лишь краткие рекомендации. Да и то, если обращались напрямую к нему.
Альмир и Мартин этому не удивлялись: потрясенная Эллимия все сообщила своим советникам. Те поразились не меньше, осознали происшедшее, и понемногу начали сочувствовать рыцарю смерти.
Сама королева долго не могла изгнать из памяти мраморное лицо Сейна; а заодно вновь чувствовала жгучий стыд при мысли о том, что тоже со страхом отшатнулась. От того, кто помог армии. Кто закрыл ее саму от стрел.
Эллимия чувствовала себя виноватой, но не знала, что сделать, как загладить вину. И потому, когда к ней явился Альмир с любопытным предложением, она, помедлив, согласилась.
Сейн всегда любил смотреть на закат. Разумеется, только ради этого он не откладывал важных дел, но если был шанс полюбоваться садящимся солнцем, он им всегда пользовался.
Об этой привычке айеннцы уже знали. Поэтому Альмир не ошибся, вечером поднявшись на холм и увидев там высокую фигуру.
– Прохладного вечера, уважаемый.
– И вам того же, мастер Альмир, – вежливо ответил рыцарь, не поворачивая головы.
Поняв, что завязывать разговор самостоятельно Арторис не собирается, Альмир прямо сообщил:
– Я подготовил портал к лагерю дастранцев. Уверен, что смогу провести его так, чтобы один человек прошел мимо оберегающих заклинаний.
– Куда? – изумленно обернулся Сейн. – Зачем?
От пристального взгляда желтых глаз магу стало не по себе, но он честно сообщил:
– Для вас. Мы решили, что вам необходимо поговорить с Даниэлем Арторисом.
– Вы с ума сошли… – ошеломленно протянул Сейн.
– Почему же? – поднял бровь Альмир. – Я серьезен как столетнее дерево. Уверен, что сердце вашего потомка расцветет от встречи с предком, прославленным своими победами и добывшим почет роду…
Маг даже не успел испугаться, когда латные перчатки схватили его за плечи и вздернули вверх, так что глаза его оказались на одном уровне с забралом рыцаря.
– Расцветет? – рыкнул Сейн, закипая от злости. – Прославленным победами, да? Я всю свою не-жизнь стараюсь скрыть свое существование от потомков, и тут вы предлагаете мне самому все рассказать? Когда я был жив, я скорее всадил бы себе кинжал в сердце, чем навлек бы позор на семью!
– Почему – позор? – кротко поинтересовался Альмир.
– Что? – опешил рыцарь, выпуская мага.
Тот пружинисто приземлился и спокойно ответил:
– Записано в легендах и летописях, что лишь достойнейшие и искуснейшие во владении мастерством боя способны стать рыцарями смерти. И черные доспехи, что на вас – символ высокого мастерства.
Глаза Сейна вспыхнули удивлением; не давая ему вставить слово, Альмир продолжил:
– Да, можно посчитать позором, если дух воина недостаточно силен, чтобы сопротивляться некроманту, возжелавшему поставить его себе на службу. Но вас коснулась рука Повелителя Мертвых, перед которым бессильны и чародеи, и короли. Из многих достойных он выбрал вас.
Чуть помедлив, маг триумфально завершил:
– Так позор это или повод для гордости, уважаемый?
Сейн отступил на шаг, ошеломленный. Он помнил все это, сам убедил себя в чести стать вассалом бога. Но почему-то считал, что потомки сочтут случившееся позором. И только аргументы Альмира заставили его задуматься.
Арторис еще не знал, о чем будет говорить со своим потомком. Но почему-то был уверен, что найдет слова.
Даниэль Арторис любил работать ночью: и тихо, и вряд ли кто сунется с мелкими делами (командир считал себя обязанным быть в курсе всего, что происходит в лагере). Кроме того, если противник вздумает подослать убийцу, то бодрствующего уложить куда сложнее, чем спящего.
Сейчас Даниэль расположился в своем шатре за столом, изучая нынешние условия и мрачнея все больше. Все варианты давали один и тот же результат. А значит, оставалось одно-единственное решение…
Каким-то шестым чувством Даниэль уловил холод, исходящий из-за спины и мгновенно обернулся, хватая со стола кинжал.