— Мой карманный ножик. Я потерял его там, когда мне было семь лет, и потом проревел до самого вечера.
Ник с Эмили переглянулись. Похоже, все куда хуже, чем они себе представляли. Эмили положила руку Эдриану на спину.
Безымянный немного поблуждал, но наконец нашел путь, уводивший его от поляны. Это оказалась утоптанная тропинка, которая терялась где-то впереди, среди деревьев. Однако Эдриан — Ник это понял — знал, куда она вела. Безымянный лишь изредка останавливался, чтобы сориентироваться; Эдриан, разумеется, поглядывал на полоску, которая указывала запас жизненных сил героя. Спустя несколько минут Безымянный подошел к узкому ручью и остановился.
— Здесь мы как-то… Вот она, — прошептал Эдриан. Ник поначалу не понял, что тот имел в виду, но вскоре заметил в темноте сначала две светящиеся точки, а потом и самого зверя.
— Вы видели здесь лису?
Эдриан кивнул. Еще минута — и лиса убежала, скрылась среди деревьев.
Безымянный пошел дальше вдоль ручья и там, где три камня образовали что-то вроде моста, пересек его. Отсюда дорога пошла под уклон, и Ник, будь его воля, взял бы и оттащил бы сейчас Эдриана от компьютера — там, внизу, он уже видел мерцание костра.
На этот раз Мертвец не сидел, неподвижно глядя на пламя. Он встал и с нетерпением смотрел на Безымянного:
«Эдриан?»
— Папка, — прошептал Эдриан.
Ник видел, как рука мальчика судорожно вцепилась в мышь. Безымянный покачнулся и замер.
«Ты шел нашим путем. Скажи, ты — Эдриан?»
Он положил руки на клавиатуру:
«Да. Это я».
Мертвец улыбнулся:
«Хорошо. Я надеялся, что, когда все закончится, ты придешь».
— Может, прекратить? — спросил Ник.
Эдриан покачал головой. Он несколько раз пытался что-то написать, но, казалось, не знал, с чего начать.
«Как у тебя дела?» — спросил он наконец.
«Мой план рухнул. Если бы я это застал, наверное, впал бы в бешенство».
Эдриан издал какой-то странный звук, что-то среднее между хрипом и смехом.
«Я тоже в бешенстве. На тебя. Зачем ты это сделал?»
«Что именно?»
Теперь пальцы Эдриана буквально летали по клавишам:
«Ну и о чем ты только думал? Ты же просто свалил! А знаешь, как тогда было ужасно? В первые дни мама могла только принимать успокоительные средства, ведь это она тебя нашла. Ты даже письмо не оставил. Вообще ничего. Ну почему?»
Впервые они увидели, как Мертвец задрожал.
«Я не знал, что написать. Эреб был готов, отлажен. Я сделал нечто уникальное. Ты же видишь, насколько хорошей оказалась игра, не так ли? Потом были бы только борьба, судебные процессы, вероятно, тюрьма, конченая жизнь. Эреб был идеален, я — нет. Меня тошнило от всего, что находилось по ту сторону компьютера».
«Но ты ведь не знал вообще ничего, что было по ту сторону, — написал Эдриан. Слезы катились по его лицу, и он не утирал их, словно даже не замечал, что плакал. — Ты ведь почти два года не был там, по ту сторону».
«Да. Я больше не мог терпеть этот мир. Только случайное и непредсказуемое. Поэтому я и удалился от мира, зато оставил Эреб. Лучшее, что я когда-либо создал».
«Самое ужасное, что ты когда-либо создал. Мой друг лежит в больнице и чуть не умер; двое учеников из нашей школы, может быть, попадут в тюрьму, потому что хотели убить Ортолана. Пап, ты ведь знал, что это произойдет, не так ли?»
«Оставляю вопрос открытым».
«Как ты мог? Они лишь немного старше меня и не имеют никакого отношения к твоим планам мести».
Мертвец уселся на камень возле костра.
«Эреб был монетой, которую я подбросил. Она крутилась в воздухе, а я уже был далеко. У игроков всегда имелся выбор, они в любую минуту могли отказаться. Все они сначала проходили мимо меня, и я их предупреждал. Каждого по отдельности».
Искры взвились и отразились в зеленых глазах Ларри Маквея, так похожих на глаза его сына.
«У кого была совесть, тот спасся. Тех, кто остался, я использовал. Но у них был шанс поступить честно. Как и у всех остальных».
Ник вспомнил, как он сам едва не отравил мистера Уотсона. Потом он припомнил потное, довольное лицо Хелен и чуть не взвыл.
«Да ничего честного не было, папа. Ты влиял на них, они менялись, и ты использовал их, чтобы свершить месть, от которой тебе уже все равно нет никакой пользы».
Мертвец медленно покачал головой:
«Я всех предупредил».
«Неправильно предупредил, папа. Они ведь тебя не поняли, не так ли?»
«Я всех предупредил».
Пальцы Эдриана скользнули по клавиатуре.
Порыв ветра откинул капюшон Мертвеца, растрепал редкие белокурые волосы. Эдриан ни на секунду не сводил взгляда с отца. Между ними словно продолжался разговор без слов, понять который не мог больше никто. Эдриана передернуло.