Птичий щебет действует ему на нервы, навевает настроение пикника, рассеивая странную атмосферу предвкушения приключений. Никакого потайного пути не видно. Нигде нет даже кротовьей норы.
Хотя вон там, впереди, что-то лежит в траве. Возможно, какая-то тряпка, может быть, даже флаг. Он подходит поближе, нагибается, замирает. Поднимает пропитанную кровью ткань, с которой еще сочатся капли. Это рубашка.
Издалека он слышит шум, похожий на сдержанное бурчание. Сарий выпускает рубашку из рук и бросается бежать. Прочь от бурчания, от этих звуков, не звериных и не человеческих — нет, в них одновременно слышно и то и другое, голос человека и рычание зверя, и это нагоняет ужас. Дорога поднимается в гору. А выносливости-то у меня прибавилось, с удовлетворением отмечает он.
Чистая случайность, что он успевает остановиться, а то бы свалился в расселину, разверзшуюся на вершине холма. Сарий заглядывает вглубь. Изрезанные трещинами крутые стены выглядят очень неприветливо. Бурчание позади становится громче; несмотря на присущее ему любопытство, он вовсе не желает знать, кто или что порождает этот звук.
Сделав пару шагов вправо, Сарий обнаруживает лестницу, настолько ржавую, что она совершенно не внушает доверия. Впрочем, выбора у него нет; ему кажется, что, спустившись, он ускользнет от рычащего чудища. Он вспоминает окровавленную рубашку и осторожно ставит ногу на первую ступеньку. Та скрипит, но в это время снова начинает звучать чудесная музыка, рождая в Сарии уверенность, что он на верном пути, что он нигде не ошибся. Не мешкая, он спускается по лестнице, подхваченный этой мелодией, в радостном предвкушении того, что ждет его внизу.
С каждой новой ступенькой вокруг становится все темнее. Когда Сарий достигает дна, то в дрожащем свете факелов видит стены, коридоры, проходы, боковые лазы, грубо высеченные в толще скал. Похоже, это лабиринт.
Положившись на удачу, он пускается в путь и уже через несколько минут умудряется заблудиться. В его снаряжении нет ничего, чем можно было бы отмечать путь: ни мела, ни нити. Он мог бы попытаться разве что делать на скалах зарубки, но поостерегся. Только не новым мечом.
Взгляд, брошенный наверх, подсказывает ему, что расселина, через которую он спустился, осталась уже где-то далеко позади. Дневной свет сюда даже не проникает, впрочем, кое-где на стенах закреплены факелы. В промежутках между ними царит тьма.
Сарий бежит дальше, а эхо многократно отражает его шаги. Но только ли его? Он останавливается, и отзвуки сразу стихают.
Музыка ободряет его, побуждая продолжить путь. Наудачу он выбирает первый поворот налево и тотчас раскаивается: следующий факел находится ужасно далеко. Сарий спешит до него добраться, но, почти уже подойдя к границе освещенного места, останавливается как вкопанный. Что-то поблескивает на стене. Волшебный кристалл? Сарий алчно ощупывает его, но под руками это искрящееся нечто растворяется, растекаясь по стене слизистым ручейком. Охваченный отвращением, он отворачивается. Вот следующий факел, а за ним дорога снова разветвляется. Направо или налево?
Слева светлее. Он осторожно прокрадывается за угол, сжимая меч в руке. Каждый шаг гулко разносится по коридору. Если здесь внизу есть чудовища, они давно его услышали.
Сарий снова оказывается на развилке. Он чувствует, как в душе нарастает какая-то тревога. Наверняка у него в запасе еще много времени и он успеет записаться на участие в поединках, но уж слишком однообразно все здесь выглядит. Темные стены, своды, факелы, лужи воды. Ни одного воина, сколько ни смотри по сторонам, думает он, но, едва свернув в сторону, обо что-то спотыкается и падает. Ужас пробирает Сария до костей, он, не теряя ни секунды, вскакивает на ноги и замахивается мечом, прежде чем успевает рассмотреть, на что наткнулся.
Женщина-кошка. Сарий взглядывает на имя: Аврора. На ее поясе видны лишь крохотные вкрапления красного цвета, он весь почернел, как уголь. Но она еще жива. Когда он дотрагивается до нее, она слегка шевелит рукой. Сарию требуется мгновение, чтобы понять, чего она хочет. Он вызывает огонь.
— Спасибо. Я чуть концы не отдала. Ты можешь мне помочь?
— Что тебя ранило?
— Гигантский скорпион. Здесь вокруг носятся три или четыре этих мутанта. Чертовы твари. Если они тебя ужалят, все, твое дело труба.
Гигантский скорпион. Не очень-то весело звучит.
— Мы тут внизу единственные?
— Вот еще! Здесь целые толпы бродят. Послушай, ты случайно не умеешь исцелять?
Сарий на минутку задумался. Авроре так сильно досталось, что, наверное, звук ран, буравящий ей мозг, почти невозможно вынести.
— Могу. Но я еще никогда этого не пробовал.
— Тогда дело дрянь! Я этого не умею и не знаю, как это делается.
Это все равно что огонь разжигать, думает Сарий и пытается попробовать. Вскоре вспыхивает алый свет, и пояс Авроры снова окрашивается. Зато запас жизненных сил у Сария заметно убывает. Он как-то не подумал, что ему понадобится вся энергия до последней капли. А теперь он рискует вообще не дойти до Белого Города.
— Могла бы меня предупредить, — напускается он на Аврору.
— Что такого?
Женщина-кошка уже поправилась настолько, что может стоять на ногах и держать оружие. Девятихвостая плетка очень ей идет.
— Сказать, что, исцеляя тебя, я сокращаю срок своей жизни!
— Успокойся. Это восстановится. Не то что с настоящими ранениями.
Все еще злясь, Сарий пристально смотрит на свой пояс. Тот в самом деле понемногу меняется: вместо темно-серого становится красным, миллиметр за миллиметром.
— Ты тоже отправился на поиски Города? — спрашивает Аврора.
— Да. Меня не потянуло колошматиться с орками.
— Меня тоже нет. Хотя они, наверное, были бы поприятнее, чем скорпионы. Я так перепугалась, что ты представить себе не можешь.
Невольно Сарий задается вопросом, знает ли он Аврору — там, за пределами Эреба.
— Ты до этого слышала какое-то бурчание? В смысле, наверху. На холме.
— Естественно, — говорит она.
— В курсе, что это за животные?
— Это не животные, это зомби. Мне пришлось двоих прикончить, пока добралась до лестницы. От них просто выворачивает, они прямо рассыпаются, стоит только хорошенько им заехать.
Втайне Сарий радуется, что ему не довелось увидеть зомби. Он, конечно, правильно сделал, что спустился, хотя бы ради того, чтобы отыскать город. Правда, сейчас ему кажется, что он что-то слышит. Как будто множество ног семенит по камням.
— А, да ты только на втором уровне? — удивленно спрашивает Аврора.
— Ага. Ну и что? Ты-то сама на каком?
Над ними раздаются глухие раскаты, словно приближается гроза.
— Я не могу сказать. Тебе же известны правила.
Шаги приближаются. Неужели Аврора их не слышит? Или в этом нет ничего особенного?
— Можешь мне хотя бы сказать, кто еще тут есть?
— Ты сам скоро увидишь. Парочка тех, которые всегда здесь, и парочка, которых я не знаю. До этого я видела Нодхаггра, Дюка и Нуракса, а еще Самиру, с которой вообще не знакома, и какого-то вампира.
— Самиру я знаю, — тут же отзывается Сарий.
— И что? Она смылась, когда…
За спиной Авроры из-за угла выскакивает черный скорпион громадных размеров; топот его лап теперь отчетливо слышен. Метнувшись в сторону, Сарий уворачивается от жала, уже занесенного над ним, и поднимает меч. Можно попытаться отсечь скорпиону клешню, когда тот подойдет. Однако зверюга и не думает приближаться к Сарию: остановившись возле Авроры, которая заметила его слишком поздно, скорпион принимает атакующее положение и наносит разящий укол. Аврора падает наземь.
Что там, на ее поясе? Осталось хоть немного красного? У Сария нет времени вглядываться и нет желания снова делиться жизненной энергией с женщиной-кошкой. Ему кажется, что с другой стороны доносится топот еще одного приближающегося скорпиона. Вот перекроют эти твари ему путь, и придется поворачивать…