Выбрать главу
Но молвит сразу же Эрек: «Мой недруг этот человек, Будь здесь копье и щит со мной, Я вызвал бы его на бой. Хозяин добрый, вас прошу я Как рыцаря, за мзду большую Мне раздобыть копье и щит, Кольчугу – все, что надлежит Иметь для боевой потехи: Любые я возьму доспехи». Тот говорит ему в ответ: «Здесь, друг мой, и услуги нет! Я одолжу вам все свое: И меч, и доброе копье, Прочнейшую из всех кольчуг, Что выбрана из сотни штук, Дам и сапожки дорогие Удобные, хоть и стальные, – Они вам подойдут – затем Отличный вороненый шлем И щит мой новый, и коня. Все, что вам нужно, у меня Берите из вооруженья. Мне радость – это одолженье». «Спасибо друг! Но меч – со мной, И верный он пособник мой. Я к вам приехал на коне, И лучшего не нужно мне. А прочее, любезный друг, Приму из добрых ваших рук. Да просьба есть еще одна, За что воздастся вам сполна, Когда усердной вняв молитве, Господь мне даст победу в битве». Хозяин говорит ему: «Любую просьбу я приму Как ваш приказ, заране вам На все свое согласье дам». И узнает его желанье: Эрек пойдет на состязанье Как рыцарь дочери его, И обеспечит торжество Себе и ей: такой прекрасной Не видел свет, и станет ясно Для всех, что лишь ее рука Коснуться может ястребка. «Вам, друг, сейчас пора узнать, Кого вам довелось принять, Кто гость ваш и откуда он. Отец мой Лак богат, силен, Могуч. Стою пред вами я – Эрек, сын Лака – короля. К Артуру посланный отцом, Три года состою при нем, Конечно, друг мой, я не знаю, Дошла ль сюда молва какая И об отце и обо мне, Но верить можете вполне: Коль согласитесь мне помочь, И отпустить со мною дочь, Чтоб вызов бросил я врагу, То – если одолеть смогу – Возьму я деву эту в жены, Надену на нее корону Трех городов в земле родной». «Что слышу, гость любезный мой? Вы впрямь Эрек? Отец ваш – Лак?» «Да, друг мой добрый, это так». Хозяин честный рад сердечно, Он говорит: «Мы здесь, конечно, Уже наслышаны о вас, И, верьте, счастлив я сейчас, Что оправдался лестный слух, Что в вас живет отважный дух, И если дочь моя нужна Для вашей славы – вот она». Он за руку ее берет И рыцарю передает, И вот Эрек, как подобает, С улыбкой деву принимает. Да, в этом доме, наконец, Все радуются – и отец, И прослезившаяся мать; Пристойно девушке молчать, Но сердце радости полно, Что с доблестным таким дано Ей обручиться женихом, Который станет королем И с ней, незнатной скромной девой – В свой дом войдет, как с королевой. Отужинав, никто не лег, Беседа шла, покуда с ног Усталость не свалила все же На мягко постланные ложа. Заснули мать, отец и дочь, Эрек же мало спал в ту ночь. С утра, лишь небеса зардели, Встает мгновенно он с постели, А тут и всем вставать пора. Эрек и девушка с утра О божьей вспомнили подмоге: В монастыре отшельник строгий Для них обедню отслужил, На бедных деньги положил Эрек, склонясь пред алтарем. И вот домой идут вдвоем. Эрек готовится к сраженью, Несут скорей вооруженье. Ему помочь девица хочет, Но заклинаний не бормочет Над ним, – ей ни к чему они. Затягивает все ремни, Скрепляет прочные застежки, На нем железные сапожки, Кольчуга – дал хозяин-друг Добротнейшую из кольчуг. На голову его затем Невеста надевает шлем,[23] Меч прикрепляет у бедра, И говорит слуге: «Пора». Коня подводят господину. Эрек вскочил ему на спину, Девица принести спешит Копье негнущееся, щит, Эрек уже готовый в путь, Повесил щит себе на грудь И взял копье. «Хозяин мой, Седлайте дочке: ведь со мной Она поедет взять по праву Свой приз себе и мне на славу – Красавца-ястреба». И тот Приказ тотчас же отдает Гнедого дочке оседлать, Чтоб рыцарю не опоздать, Но упряжь конская бедна, – Под стать хозяину она, Что бедностью одной богат, – Седло, уздечка. Был бы рад Он обрядить свою девицу. Но дочка на коня садится Простоволоса, без плаща, Не жалуясь и не ропща. Эрек из дома едет прочь: Хозяйская с ним рядом дочь, За ними, так, чтоб не отстать – Отец красавицы и мать.
Так едет он, подняв копье, И на него и на нее Со всех сторон глазеют люди, И словно о каком-то чуде Все – знатный люд и люд простой – О них болтают меж собой. «Кто всадник этот неизвестный, Столь, видно, доблестный, с прелестной Такой девицей? Он бы мог Сразить по праву, видит бог, Того, кто с ним не согласится, Что краше всех его девица». Один твердит: «Клянусь, она Взять нынче ястреба должна». Другой: «Нет девы столь пригожей». А те волнуются: «Но все же – Кто этот всадник? Кто такая Красотка эта?» – «Я не знаю». «Я тоже», – каждый говорит. «Но как ему подходит щит. Как ладно шлем сидит на нем, С каким он дорогим мечом. Лишь рыцарь доблестный с такой Посадкой гордой и лихой, С осанкой этой благородной Держаться может так свободно». Но ехали невозмутимо Эрек с прекрасной девой мимо Зевак взволнованных, пока Не очутились у шестка С заветным ясттребом. И вот Навстречу едет рыцарь тот, Соперник, – с ним горбун и дева. И справа слышал он, и слева, Что некто на коне, с мечом, Явился вдруг за ястребком, Но верить он не захотел, Что кто-то здесь настолько смел, Чтоб на борьбу решиться с ним: Ведь он всегда непобедим, Здесь все его отлично знают, Приветствуют, сопровождают, Бегут за рыцарем сюда Простой народ и господа, За ним стремится по пятам Толпа девиц и юных дам, При нем и дева и урод. Рысцой он едет все вперед, Чтобы не глядя на людей, Пробраться к ястребу скорей, Но собралась там отовсюду Такая тьма простого люда, Что никакому смельчаку И не протиснуться к шестку. Подъехал к месту – что такое? Он плетку поднял над толпою И крепко черни погрозил: Народ раздался, пропустил. А он к шестку поближе стал И спутнице своей сказал: «Сударыня, свидетель бог, Красивый этот ястребок По праву ваш: ведь все согласны, Что без сравненья вы прекрасны, И жизнью в том ручаюсь я. Идите же, любовь моя, И ястреба берите смело». Та руку протянуть хотела – Эрек бесстрашно подбежал И деве гордой помешал. «Простите, – молвит он, – у вас Нет прав, сударыня, сейчас На вожделенный приз, и вам Я получить его не дам, Возьмете где-нибудь другой, А этот предназначен той, Что превосходит всех на свете». Хоть на него за речи эти Соперник был в немалом гневе, Эрек своей промолвил деве: «Идите, милая! С шестка Смелей берите ястребка. По праву приз вам и почет, Смелей, любимая, вперед! Кто хочет в спор вступить со мной, Пусть сразу примет вызов мой, Как с солнцем бледная луна Так с вами, друг мой, ни одна Здесь благородством не сравнится И блеском дама иль девица». Не в силах тот уже терпеть: Ведь гордым вызовом задеть Сейчас его посмели честь. «Ответь, – кричит он, – кто ты есть,[24] Не в меру смелый человек?» Без страха говорит Эрек: «Я рыцарь из чужого края, И всем открыто заявляю, Что ястреба из всех одна Вот эта дева взять должна». «Прочь, – крикнул тот ему в ответ, – Видать, в тебе рассудка нет. Пожалуй, слишком велика Была б цена за ястребка». «Какой же мне платить ценой?» «А смертной битвою со мной, Так лучше сразу – прочь с дороги». «Тут вы уж разумом убоги, – Эрек ответил, – для меня Угрозы эти – болтовня, И вам меня не испугать». «Изволь же вызов мой принять. Без боя толку здесь не будет». Эрек в ответ: «Господь рассудит, Я ж биться рад». И мы сейчас О битве поведем рассказ.
вернуться

23

…надевает шлем… — В оригинале (в некоторых рукописях) сказано, что этот шлем был коричневого цвета. Вообще в рыцарских романах доспехи героев редко бывали своего естественного (т.е. стального) цвета; они бывали красными, зелеными, черными и т.д. По цвету доспехов нередко называют в романах и их носителя – Зеленый рыцарь, Черный рыцарь и т.п.

вернуться

24

…кто ты есть… — В рыцарских романах эпохи поединок обычно начинался с того, что каждый рыцарь называл себя, нередко – называл перифрастически, описательно, и даже заведомо неверно. Но непременно перед боем следовало открыть свое имя. Случалось, бой начинался как раз потому, что один из рыцарей отказывался назвать себя. Это желание знать имя противника объясняется и стремлением сразиться лишь с равным себе по званию, положению, воинской славе, так и пережитками родовых отношений (т.е. чтобы по ошибке не вступить в бой с представителем своего рода). Согласно рыцарскому кодексу, если перед поединком и можно было придумывать себе прозвища и прикрываться чужим именем, то после его окончания следовало назвать свое подлинное имя, что и делает побежденный противник Эрека, см. далее ст. 1046 и сл.