В круге царила абсолютная тишина — ни звуки корабля, ни шёпот демонов не беспокоили советника. О том, что он находится на звездолёте, напоминала лишь слабая дрожь палубного покрытия.
Открылась дверь, нарушив концентрацию легионера. Задрожали язычки пламени на чёрных свечах.
— Аксиманд, кто тебя впустил? — спросил советник.
— Я из Морниваля, Мал, и могу идти куда захочу. Где ты был? Луперкаль хочет тебя видеть.
— Не могу — как видишь, у меня неотложные дела.
Маленький Хорус неравномерно поднял брови на перекошенном лице, которое в определенные моменты выглядело просто гротескным. Воин некогда был живым отражением своего генетического отца; казалось, что увечье разрушит их сходство, но вместо этого Аксиманд стал ещё более напоминать примарха. Он превратился в карикатуру на полубога.
Теперь оба легионера были кривыми, каждый по-своему.
— Ты отвергаешь призыв Хоруса? — переспросил морнивалец. — Дерзко. Или в твоем запутанном разуме творится нечто иное?
— С чего ты взял? — набросился на него Малогарст.
Аксиманд скорчил немного удивленную гримасу.
— Наверное, ошибся — услышал, как ты что-то мямлишь богам. Ты становишься таким же двинутым, как весь лоргаровский Семнадцатый.
— Ты же видел силы, которыми теперь подчинены мне.
— Верно. Луперки — впечатляющее зрелище, Мал, но доходить до такого… — морнивалец с абсолютным безразличием оглядел приспособления для ритуала. — Мы ведь воины, а не жрецы.
— А я и не жрец, Маленький Хорус. Луперки — это оружие, и вот ещё одно, — советник поднял невидимую гильзу.
— У тебя в руке ничего нет, — нахмурился Аксиманд.
— Есть. Я тоже не вижу артефакт, но знаю, что он там. Силы варпа действуют намного эффективнее любого маскирующего устройства — и ты мог бы овладеть подобным могуществом, если бы не был столь зашоренным.
— Мал, может, я и зашоренный, но не настолько тупой, чтобы нарушать прямой приказ Хоруса.
— Скажи, что я предстану перед ним позже, — Кривой схватил посох.
— Нет уж. Скажи ему сам.
— Аксиманд, я занят, Луперкаль поймет.
— По-моему, это немного самонадеянно, даже для тебя.
— Наш господин в курсе всего, что происходит на этом корабле, Маленький Хорус. Он поймет, — взяв трубку пневмопочты, внутри которой лежала туго свернутая полоса пергамента, Малогарст опустил туда же болтерную гильзу. Затем советник закрутил крышку, закрыл гено-замок и протянул послание морнивальцу. — Передай мои распоряжения сержанту Грыбену из 43-й.
— Я тебе не мальчик на побегушках.
— Выполняй приказ, капитан, — произнес Кривой. — И это не просьба. Скажи сержанту, чтобы он аккуратно открыл трубку, вытянул объект за цепочку и повесил на шею.
— Я не вижу там ничего подобного, — возразил Аксиманд.
— В этом-то и дело. Грыбен тоже не увидит артефакт, поэтому настоятельно посоветуй сержанту не потерять его…
Протянув руку, Маленький Хорус взял послание.
— И что ты туда засунул? — морнивалец повертел в руках трубку, на которой не было никаких обозначений.
— Своего рода страховку. Не беспокойся об этом, просто доставь сообщение, и немедленно. Никому не говори о нем.
— Что ты задумал, Мал? — пробормотал Аксиманд, сгоравший от любопытства.
— Увидишь. А может, и нет, это совершенно неважно. Имеет значение лишь то, преуспею ли я.
Малогарст вышел из круга, и несмолкаемое ворчание «Мстительного духа» снова зарокотало в ушах воина. Вместе с ним вернулись и шёпоты.
На нижних палубах они уже изменились, став множеством нечестивых голосов, произносящих неоспоримо четкие слова. Однако же, среди них не было того, который пытался услышать советник. Каждый новый голос заставлял его помедлить — знать, где сейчас твой враг, было куда лучше, чем не знать.
По дороге Кривому попалась горсточка трэллов и сервов-чернорабочих. Смертные искоса поглядывали на него, удивляясь, почему легионер так часто появляется в подобном месте. Со временем становилось всё легче отличать верных слуг от потенциальных предателей, поскольку все носили метки преданности старым богам, и совсем немало оказывалось тех, кто выдавал своим поведением страх перед шёпотами. Истинно верующие волновались, но одновременно радовались происходящему — только сервиторы как будто ни на что не обращали внимания, беспечно, как и всегда, топая куда-то по своим делам.