— Нет, тогда, возможно, я смог бы остановить их, — сказал Севериан. — А потом я смотрю на Локена и думаю, что, наверное, я не прав.
От этой грандиозной шутки, что сыграла с ним вселенная, Севериан заворчал, наполовину мучительно, наполовину весело.
— Ты спрашиваешь, как я оказался на стороне ангелов? Удача.
— Неправда, Севериан, — высказала Аливия догадку, основываясь не на своих способностях, а из той боли, которая слышалась в словах воина. — И ты это знаешь. Ты прибыл на Молех, чтобы остановить магистра войны. Ведь так?
— Я никогда не ступал на Молех, — ответил Севериан.
— Тогда почему ты здесь?
Лунный Волк покачал головой.
— Как я говорил, галактика интереснее, когда в ней остаются секреты.
Они сгрудились в самом дальнем от двери углу мясохранилища. Шестеро испуганных детей, цепляющихся за последние обрывки храбрости, которую им даровал рассказ Вивьен.
Вивьен думала, что Урия все еще жив, но не знала наверняка. Его веки дрожали не так давно, хотя это, возможно, не играло большой роли, так как она слышала, что люди иногда дергаются и отрыгивают после своей смерти.
Оскар и Лалик перевязали плечо мальчика. Тряпка пропиталась кровью, а его кожа стала белой, как у призрака.
— Почему они так поступают с нами? — в сотый раз спросила Ивали. — Что мы сделали не так?
— Ничего, — ответила Лалик. — Мы ничего не сделали.
— Тогда почему они обижают нас? Мы должны были что-то сделать.
У Лалик не было ответа для самой младшей девочки, и Вивьен еще больше возненавидела похитивших их людей. Даже если бы пленникам удалось каким-то образом сбежать, вред уже был нанесен. Ивали лишилась своей невинности, которая сменилось извращенным чувством вины за то, что произошло.
— Это не твоя вина, — пояснила Вивьен, пытаясь подражать тону Аливии, когда та действительно хотела ясно выразиться. — И не вина кого-то из нас. Мама говорила мне, что некоторые люди сломаны внутри, и из-за этого совершают плохие поступки. Это как болезнь или что-то в этом роде. Когда плохие люди делают нам больно, это их мы должны винить. Даже если они не были плохими, то, что они делают с нами — неправильно, поэтому я хочу, чтобы ты помнила: во всем, что происходит, нашей вины нет.
— Тогда зачем они это делают? — спросила Веспер, ее лицо опухло от слез. — Зачем они забрали мою сестру? Они делают ей больно, я чувствую это.
— Я не знаю, — сказала Вивьен, вынимая из одежды книгу. — Здесь есть рассказ о злом зеркале, которое разбилось на крошечные осколки. Когда кому-нибудь попадает кусочек стекла в глаз или в сердце, то он видит только плохое и чувствует плохое.
— Думаешь, у этих людей в сердцах и глазах стекла?
Вивьен почувствовал, как слезы колют глаза.
— Думаю, да.
Лалик пожевала нижнюю губу и сказала:
— А в этой книге во всех историях плохие люди получают по заслугам?
— Эта книга не совсем об этом, — ответила Вивьен, переворачивая мятые страницы.
— Что это? — спросил Оскар. — Выглядит потрясающе.
Вивьен посмотрела на книгу и ее глаза расширились при виде гравированной чернилами ксилографии. Она прочитала имя под картинкой и нахмурилась от удивления.
— Я раньше не видела ее, но она похожа на…
Прежде чем она продолжила, дверь в камеру открылась, и внутрь вошли шесть человек в белых одеждах. По одному на каждого ребенка. Как и у того, что забрал Чаллис, их кожа была обожженной, а губы окрашены пурпуром.
Веспер и Ивали закричали. Оскар обнял Урию, а Лалик встала и сжала кулаки. Вивьен вскрикнула, когда первый мужчина быстро взвалил Лалик себе на плечо с легкостью человека, привыкшего поднимать тяжести. Второй сгреб Оскара, который ревел и отбивался, как безумец. Третий потащил раненного Урию, а женщина с мечущимися и налитыми кровью глазами схватила за руку Ивали. Девочка не издала ни звука, пока ее вели наружу.
Визжащую Веспер поднял на плечи мужчина, а тот, кто увел раньше Чаллис, направился к Вивьен.
Она забилась в угол помещения, прижав к груди книгу. В прошлый раз она испугалась этого человека, но не сейчас. Она ненавидела его, но страха не было. Его сменила вера в то, что кто-то рискнет всем, чтобы спасти ее.
— Собираешься попробовать сделать мне больно, девочка? — спросил мужчина. В уголках его рта собралась слюна, а глаза были испещрены розовыми жилками.
— Нет, — ответила Вивьен. — Не собираюсь, но знаю, кто это сделает.
— О? — заинтересовался мужчина. — И кто же?
— Она, — сказала Вивьен, вытянув перед собой книгу и позволив им увидеть картинку женщины с огромным пистолетом, ствол которого обвивали белые змеи.