Арвида посмотрел вверх, затем по сторонам, не видя целей для обнаженного клинка.
— Где Каллистон? — спросил чародей и тут же понял, что ответа не будет, ведь брата-капитана Каллистона никогда здесь и не было. Пылающий мир на экранах почернел, пламя стало бордовым, словно засохшая кровь.
Ритм ударов достиг крещендо. Корабль разваливался.
Арвида понял, что падает — палубная обшивка вывернулась у него из — под ног — и чародей выпустил меч из своей ладони. Яниус мелькнул и пропал, его мерцающую дымку разорвало порывом уносящейся в пустоту атмосферы.
Арвида попытался ухватиться за что-то, хоть за что-нибудь, но сама вселенная расползалась по швам.
Мир догорал, моря крови на нем выкипали во тьму.
— Мы опоздали, — произнес Ревюэль, падая. — Мы не увидели, как горит Просперо.
Малкадор отошел от двери, на которой уже возникли трещины. Хасан выхватил лазпистолет и отступил назад. С той стороны доносились крики, панические выстрелы и грохочущий лязг ударов о бронезатвор.
— Встаньте за мной, — попросил Халид, шагнув к Сигилиту.
Но Малкадор остался на месте.
— Не глупи. Ни мне, ни тебе не удастся его остановить.
Вбитая внутрь дверь разломилась посередине, ее створки грохнули о стены и повисли на петлях. В залу ворвался воин — настоящий гигант в доспехе цвета слоновой кости. Его глаза сверкали яростью, неубранные черные волосы разметались по лицу.
— Он мой подопечный! — взревел вошедший, обвиняющим жестом указывая на Сигилита. — Он под моей защитой!
Малкадор кивнул.
— Мой господин Джагатай, — произнес он. — Постарайтесь успокоиться.
Примарх рванулся к нему, высокий и сухопарый, словно ловчая птица. Его суровое лицо перекосилось от гнева.
— Я дозволил тебе отыскать лекарство, — ответил Хан. — Я не дозволял тебе приносить его сюда.
— Иного выхода нет.
— Взгляни на него! — взревел Каган, взмахнув могучим кулаком в сторону дрожащей груды плоти на операционном столе. — Посмотри, чем он стал.
Малкадор сохранял спокойствие. Выражение его древнего лица, туго обтянувшего череп, осталось равно безжалостным и внимательным. Регент взял свой посох и, опираясь на него, словно дряхлый старик, поплелся к операционному столу. Лежащее на нем тело он рассматривал почти с жалостью.
— Я не могу его спасти, — произнес Сигиллит. — Уже никто не сможет. Но он еще в силах нам послужить, в определенном смысле. Сейчас на кону нечто гораздо большее, чем жизнь одного воина.
Хан шагал следом за ним. Казалось, примарх готов разорвать Малкадора на куски.
— У меня перед ним долг крови. У моего легиона перед ним долг крови. Мы никогда бы не выбрались из пустоты, если бы Ревюэль не пожертвовал собой. Я не допущу, чтобы он погиб.
Остановившись, Регент слегка наклонил голову. Звуки — шорохи и царапанье — по-прежнему доносились снизу, из-за хрупкой преграды земли и камня.
— Ты сам рассказал мне о Темном Зеркале, — напомнил Сигилит. — Тебе известно про Троны, и ты уже догадался, где находится величайший из них. Стены Дворца уже были пробиты, и брешь нужно закрыть. Твой брат Магнус виновен в уничтожении оберегов, которые защитили бы нас. Как иронично — ведь предполагалось, что именно он будет охранять врата.
— Магнус мертв.
— Нет, Джагатай, он не умер. Ты знаешь это. Ты встречал его на Просперо.
— Я встретил лишь тень.
— Да, одну из многих. Алый Король разбился на части, разлетелся осколками, словно зеркало, брошенное на землю в гневе. Это началось с уничтожения оберегов Терры, и закончилось яростным ударом Волка. Магнус не мертв, Джагатай. Он стал легионом.
Услышав это, Хан встревожено отступил от Малкадора.
— Что вы здесь сотворили?
— Мы сделали то, что должно. Как и всегда. — Сигиллит встал между Каганом и Арвидой. Непреклонный, он сжал посох обеими скрюченными руками. — Здесь лежит сын Магнуса, принесенный на Терру твоею рукой. Его повелитель уже здесь. Не пытайся это предотвратить — ритуал уже проведен, защита установлена. Возможно, ничего и не выйдет, но попытаться необходимо.
— Это святотатство.
— Меня не заботит цена, — мрачно отрезал Регент. — Вратам нужна охрана.
Арвида глядел в темноту. Сначала взгляду не за что было уцепиться, вокруг была лишь пустота, тесная и горячая. Он слышал доносящийся издалека ужасный шум, напоминавший крик, который длился так долго, что в нем не осталось ничего человеческого.
Чародей на ощупь двинулся вперед и его руки уткнулись в рыхлую землю. Перед ним возникло тусклое сияние, словно от лучины, прикрытой ладонью. Арвида, запертый под землей, полз на коленях в недрах чей-то позабытой гробницы. Спертый воздух имел странный, незнакомый Ревюэлю запах. Он никогда не был на этой планете и понятия не имел, как попал сюда.