Поэтому мы обладаем лишь отрывочной информацией, но представляется очевидным, что плане осталась одним из самых суровых миров Империума даже после истребления владык-чернокнижников. Небеса омрачают облака ядовитых испарений, а жизнь обитателей равнин скоротечна. Гвардейцы Смерти не раз пытались очистить атмосферу планеты, несмотря на сомнения тех воинов легиона, которые считали, что это может ослабить будущих рекрутов. Одна каждая попытка лишь делала всё хуже. Машины ломались, фильтры забивались, в воздух вырывались новые ядовитые соединения. Возможно, что отрава в атмосфере Барбаруса проникла в саму душу планеты, отчего очистить её просто невозможно. Во всяком случае, сами Гвардейцы Смерти смирились с этим после того, как в результате последней проведённой три тысячи лет назад попытки половину континента покрыли ядовитые испарения, убившие всех людей в регионе.
Однако жители Барбаруса гораздо бдительней следят за сверхъестественной скверной. Легенды о жестокости владык-чернокнижников укоренились в коллективной памяти, и их лишь укрепляют кошмары, мучающие представителей каждого поколения со времён гибели Мортариона от когтей Чёрного Дракона. В этих видениях Повелитель Смерти сражается с призраками тиранов-колдунов, сдерживая их, но не будучи способным уничтожить их до конца. Лишь сам Бог-Император знает является ли это следствием глубоко укоренившейся веры в бессмертие Мортариона или же признаком чего-то более зловещего.
Из-за изоляции планеты и того, что она является родиной легиона, Барбарус освобождён от всех имперских десятин, в том числе сбора псайкеров, которые в каждом мире отдаются на чёрные корабли, чтобы человечество было чистым, а Астрономикон сиял. И поэтому психически одарённых безжалостно истребляют сами местные жители, обращающиеся к Астартес за помощью в случае, когда ведьме удаётся скрывать свою истинную природу достаточно долго, чтобы стать слишком опасной для простых смертных.
Верования
«Мы стали смертью, разрушителями миров»
- Девиз Гвардии Смерти
Большинству чужаков традиции и обряды сынов Мортариона кажутся мрачными даже по меркам Империума. Ранние годы примарха на Барбарусе научили его, что есть многие участи хуже смерти, и слишком часто единственным, чем он мог помочь другим людям, оказывалось избавление от страданий. За десять тысячелетий войны с худшими врагами человечества воины четырнадцатого легиона редко сталкивались с чем-то противоречащим их мрачному взгляду на жизнь. Гвардейцам Смерти не ведомы веселье и радость – им знаком лишь долг и холодное осознание того, что их поступки, какими жестокими они ни были, являются необходимыми. Сыны Мортариона понимают, что такое милосердие, но обычно при выполнении заданий не могут его проявить, ведь, пощадив хотя бы одного врага, они сделают всю кровавую битву бессмысленной.
Однако нельзя сказать, что Гвардейцы Смерти относятся к людям с таким же чёрствым безразличием, как слишком многие имперские офицеры. Напротив, они верят, что каждая жизнь бесценна для Императора, и что Владыка Человечества скорбит по безвременно погибшим людям. Поэтому перед началом операций на планетах человечества воины четырнадцатого легиона стремятся удостовериться, что их присутствие там на самом деле необходимо и является крайней мерой, а капелланы объясняют всем воинам великой роты что именно привело к вмешательству Гвардии Смерти, дабы унять их возможные сомнения и тревоги.
Вследствие такого мрачного взгляда на жизнь вера в божественность Императора укоренилась среди сынов Мортариона глубже, чем в других легионах. Они знают, что жизнь в Млечном Пути сурова и зачастую ужасна, однако находят покой в вере в то, что всё является частью замысла Императора, пусть ему и противостоят Тёмные Боги и иные силы. Гвардейцы Смерти не считают Императора таким всемогущим, каким его описывает в проповедях простолюдинам Экклезиархия, однако они верят, что Владыка Человечества вечно наблюдает за ними и может вмешаться в дела Галактики, чтобы помочь простым людям в час нужды. И, что важнее всего, воины четырнадцатого легиона верят, что Он защищает души умерших от хищников варпа. Это в свою очередь позволяет Гвардейцам Смерти держаться под гнётом сожаления о гибели бесчисленных невинных жизней во время их чисток. Несведущие могли бы подумать, что обычное психопрограммирование Астартес лишает их возможности ощущать такие эмоции. Однако в мудрости своей Император не лишил трансчеловеческих воинов всей способности к состраданию, а ужасы войн, в которых сражается Гвардия Смерти, способны прорваться сквозь любые возведённые во время обучения преграды.
Впрочем, Гвардия Смерти определённо наслаждается истреблением ксеносов, где нет ни моральных терзаний, ни вынужденной казни невинных, лишь утверждение законного права человечества править звёздами, ради чего и были созданы Астартес. В этом есть чистота цели, успокаивающая душу космодесантников. Все сыны Мортариона предпочитают сражаться изо всех сил за пределами Империума против нечеловеческих чудовищ, а не отправляться в недолгие походы вглубь владений человечества, где их ужасное оружие обрушивается на таких же людей. Вследствие этого командоры Гвардии Смерти устраивают своего рода чередование службы, чтобы удостовериться, что ни одна рота не проводит слишком много времени вдали от праведного истребления чужаков на окраинах галактики, чтобы безжалостное уничтожение людей не ослабляло веру космодесантников.
Другой частью обрядов четырнадцатого легиона является их одержимость ядами. Гвардия Смерти сражается в войнах на неведомых планетах, часто сталкиваясь с отравленными атмосферами и никогда прежде не виданными токсинами. Чтобы подготовить свои трансчеловеческие тела к подобным угрозам, легионеры питаются отравленной едой и пьют яды, которые мгновенно убили бы неусовершенствованного человека и даже космодесантника могут заставить ощутить недолгую слабость. Точный состав отравы постоянно меняется, а в число обязанностей аптекариев легиона входит создание новых ядов для своих братьев. Также согласно принятым ритуалам офицеры легиона должны принимать ещё более опасные токсины, чем простые легионеры. После сражений командоры великих рот выбирают из числа воинов лучше всего проявившего себя воина и вместе с ним пьют яд. В Гвардии Смерти это разделение отравы является знаком почёта, ибо так поступал Мортарион во времена, когда он ещё не пал от когтей Вулкана.
Легион Проклятых
Нет покоя для Гвардии Смерти. Несмотря на проповеди капелланов, несмотря на суровое утешение, которое даёт понимание того, что лишь их действия стоят между Империумом и ещё худшими кошмарами, всех сынов Мортариона преследуют воспоминания о совершённых ими деяниях. Иногда бремя нужного зла становится слишком тяжёлым, надламливая разум легионера. Это может вызвать у него тягу к самоубийству или даже заставить сына Мортариона восстать против легиона, пав в объятия Тёмных Богов. Однако есть и иной путь для Гвардейцев Смерти, больше не способных исполнять жуткое предназначение Четырнадцатого, но всё ещё верных своим клятвам.
Если Гвардеец Смерти оказывается больше не в силах вынести бремя долга, то он покидает легион и скитается по галактике в поисках прощения, которое никто не в силах ему дать. Его имя вычёркивают из списков живущих и никогда не произносят вслух, но заносят в свиток Легиона Проклятых – свиток, в котором записаны имена тысяч воинов, реликвию Гвардии Смерти. Многие сыны Мортариона чувствуют презрение к своим потерянным братьям, но другие, старшие и мудрые воины, понимают боль, заставившую их уйти.