Также, спрошенный, говорил ли он когда-либо, что желает посетить церковь Сент-Сабин в епархии Альби, и что в доме этого свидетеля столько же добродетели, сколько в этой церкви (?), он сказал, что нет.
Также, спрошенный, говорил ли он, что божественная сила не так велика, как проповедуют, он сказал, что нет.
Также, спрошенный, говорил ли он когда-либо, что в юности он часто крестился, но ничего хорошего с ним не происходило, а когда он вырос и перестал креститься, с ним произошло много хорошего, он сказал, что не помнит, чтобы он когда-нибудь такое говорил.
Это он засвидетельствовал перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Гильём де Лабарт, из ордена братьев-проповедников, господин Беренгар де Верне, Гильём де Конкотс, и я, Ато де Сент-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал это.
В вышеуказанном году, на следующий день после Сен-Дени [10 октября 1273], вышеуказанный свидетель дополнил свою исповедь, сказав о вышеуказанном пункте про посещение церкви Сент-Сабин, что в этом году, во время последней Пасхи, когда он увидел, что некоторые мужчины и женщины собираются посетить церковь Сен-Сабин, он сказал при вышеупомянутом Гримальде и Иоанне де Руффиаке, своём сыне: 'Что эти люди ищут в Сен-Сабин, и что они там находят? Не лучше ли им было обратиться к Святому Петру и Святому Иоанну, и другим святым, которые были ближе к Иисусу Христу?'.
Также - о вышеупомянутом пункте, касающемся божественной силы - он добавил, что когда его сын по имени Пейре де Руффиак, которого этот свидетель очень любил, отправился за море с торговцами в Александрию четыре года назад, этот свидетель день и ночь молился и просил Бога вернуть его живым и здоровым, и наконец узнал, что он умер в Акре. И, крайне огорчённый этим, он сказал, что для человека одинакового хорошо (без разницы?) молиться Богу или не делать этого.
11.
В вышеуказанном году, в канун дня Всех Святых [31 октября 1273] Гобер (Гвиберт?) из Аулы в Бенасе, епархии Кагор, приведённый из тюрьмы после отрицания и умалчивания правды перед нами, заговорил и признал, что часто говорил многим мужчинам и женщинам, спрашивая их, верят ли они, что Бог посылает ветер и дождь, и когда они отвечали [что верят], заключал: 'Следовательно, вы верите в задницу и [женский половой орган]'.
Будучи спрошен, как часто, он отвечал, что часто, но конкретные случаи он не может припомнить.
Будучи спрошен, говорил ли он это с целью похулить Бога, он сказал, что нет, а лишь в шутку.
Будучи спрошен о времени, он ответил, что в последние десять лет.
Будучи спрошен о месте, он сказал, что на мосту (через?) Бенас, часто в таверне и во многих других разных местах.
Будучи спрошен, мочился ли он когда-либо на кладбище, он ответил, что да, однажды, у церковной стены, и ещё один раз на краю кладбища во Франкори.
Будучи спрошен - касательно недавно перестроенной церкви Святого Маврикия - говорил ли он людям, собравшимся там, чтобы увидеть силу (чудеса?) мотыг (или имеется в виду, что люди пришли освятить орудия труда?) 'Отныне я буду называть это Церковью Мотыг', он сказал нет.
Будучи спрошен, говорил ли он байли или капеллану - когда они говорили его жене, которая зажигая свечу (?) из бузины, прося её не делать этого - что он (или она) хотят иметь достаточно воска, чтобы зажечь свечи на своих похоронах, или там где захотят, и не (будут тратить его для другого?), он сказал, что нет. Но даже если бы и говорил, это дело не стоит и соломинки.
Будучи спрошен, говорил ли он, что никто не должен благодарить за зерно или что-либо другое Бога, но только свои труды, он сказал, что нет.
Будучи спрошен, отвечал ли он на вопрос, верит ли он в Бога и Его мать, что да, но как о вещи малозначительной, он сказал, что не говорил таким образом.
Будучи спрошен, говорил ли он, что нет никакой другой силы, кроме вола, мотыги и руки, он сказал, что нет.
Будучи спрошен - (о том) когда его отчитали за мочеиспускание на кладбище - говорил ли он, что не знает, что он такого сделал (?), он сказал, что нет.
Будучи спрошен - о том, когда его спрашивали, может ли Бог помочь ему - отвечал ли он, что Бог никогда ему не помогал, он также сказал, что нет.
Всё это упомянутый свидетель показал перед братом Ранульфом де Плассаком, инквизитором из ордена братьев-проповедников. Свидетели: брат Иоанн Дульцис (?) из ордена братьев-проповедников, и господин Ато де Сент-Виктор, и я, Бернар Бонет, общественный нотариус Тулузы, который записал всё это.
В вышеуказанном году, в субботу после дня Всех Святых [4 ноября 1273], упомянутый Гобер, будучи приведён из тюрьмы и спрошенный, говорил ли он, что зерно, вино и другие хорошие вещи произошли от 'распутства' земли (похоже, употребил как синоним термина 'плодородие', см. ниже), ответил, что нет.
Там же и тогда же вышеупомянутый Гобер поправился, и признал пункты о зажжённой свече и о церкви Святого Маврикия.
Также он признал, что часто мочился на церковном кладбище Бенаса, даже напротив парника (? - в тексте 'стеклянная стена'), и даже в день Пасхи в этом году.
Также он признал, что говорил, что плодородие земли, которое он называл 'распутством', даёт зерно, и вино, и другие фрукты и добрые плоды земли.
Также он сказал, что ему кажется, но он не может припомнить точно, что он однажды сказал, что не Бог дал ему мирские блага, а его собственный труд.
Также он признал, что когда его спрашивали о Боге, верит ли он в Бога и Его мать, он сказал, что да, когда нужно просить о защите (?); но он говорил это не для того, чтобы проявить неуважение к Богу, а в шутку; и он почитает Бога, и Пресвятую Деву, Его мать, и Божьих святых, и считает католическую веру истинной, как и другие истинные христиане.
Будучи спрошен, почему он мочился на кладбище, он сказал, что немощен, и не может удерживать свою мочу.
Это он засвидетельствовал перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Нью из Арагона и брат Хью де Борн, из "Grammontine Order", и я, Ато, нотариус инквизиции, который это записал.
12.
В год Господа нашего тысяча двести семьдесят третий, в субботу праздника святого Мартина [11 ноября], Стефан Роже из Руменса, будучи приведён к присяге в качестве свидетеля и спрошен, как вышеуказанные, сказал, что однажды поздно вечером придя из Руменса в дом на пустоши (?) к Пейре де Лаураку, чтобы договориться с этим Пейре о вскапывании виноградника этого свидетеля на следующий день, он обнаружил у входа на приусадебный участок, относящийся к дому, где живёт этот Пейре, Раймона Виталя и его компаньона, еретиков, которых по просьбе упомянутого Пейре де Лаурака этот свидетель провёл и сопровождал от двери вышеупомянутого дома до дома в Касельсе (?), вместе с этим Пейре де Лаураком. И по дороге он слушал слова и наставления вышеупомянутого Раймона Виталя, еретика; и они уговаривали его уйти вместе с этими еретиками.
Будучи спрошен, поклонялся ли этот свидетель или упомянутый Пейре де Лаурак упомянутым еретикам, этот свидетель сказал, что он не поклонялся им, но что вблизи дома в Касельсе, где они расстались с ними, видел как Пейре де Лаурак, сняв капюшон (колпак?), преклонял перед ними колени.
Будучи спрошен о времени, он сказал, что это было шесть лет назад или около того.
Также он сказал, что однажды ночью Пейре Боньоль, который был родом из Сенегаса в Альбижуа, и жил в Пальвилле (?) с женой и детьми, а затем жил в Руменсе, приводил Раймона Виталя и его компаньона, еретиков, из дома на пустоши (?) в земли владения Руменс. И когда он оставил еретиков там, он пришёл в дом этого свидетеля, с которым он оставался летом, и сказал этому свидетелю, что оставил в своих (?) владениях несколько человек из родни, которые собирались отправиться в Ламот. В связи с этим он просил этого свидетеля сопровождать их вместе с этим Пейре Боньолем, чтобы они могли указать им путь. Услышав это, свидетель согласился и с этим Пейре вышел из его (?) владений, где находились вышеупомянутые еретики, и из этой земли этот свидетель и упомянутый Пейре Боньоль вели и сопровождали их до луга Ортэгуэр (?) около леса Англес в сеньории Монсегюр, где этот свидетель оставил их. А оттуда он вернулся к собственным делам, и куда повёл их Пейре Боньоль, он не знает.