Так же, как и в романской Швейцарии или в Дофине, во Франции достаточно рано, на мой взгляд, появилось представление о связях между ведьмами, колдунами и дьяволом (или его демонами). Помимо уже упоминавшегося выше дела 1340 г., о помощи, которую оказывает нечистая сила своим адептам, говорилось в делах из «Регистра Шатле». Так, одна из обвиняемых, Марго де ла Бар, подробно описала судьям способ вызова дьявола[511], его внешний вид[512] и даже диалог с ним (оставленный в тексте протокола в виде прямой речи)[513]. Другая «ведьма», Жанна де Бриг, признавалась, что всем известным ей магическим практикам ее научила некая родственница, заключившая в свое время договор с дьяволом, «дабы обладать достоинством и достатком» (avoir trèsgrant honeur et prouffit), и пожертвовавшая ради достижения цели душой и пальцем на руке (son ате et un des dois de sa main)[514]. Сама Жанна также много раз вызывала дьявола, отказываясь при этом расплачиваться за оказанные услуги, за что в результате заслужила выговор от нечистого[515]. О появлении во французской практике понятия договора с дьяволом свидетельствует и дело 1401 г. Некий Эбер Гарро, арестованный судебными чиновниками герцога Алансонского по подозрению в воровстве, подал апелляцию в Парижский парламент, протестуя против вынесения ему смертного приговора. Местные судьи, однако, направили в столицу собственную жалобу, в которой уточнялось, что Гарро, как и его брат, «имеет плохую репутацию в округе» (très mal renommé au pays): жители полагали, что «Эбер заключил договор с дьяволом Сатаной, которого он называет своим господином и который уверил его, что он ни в чем не будет нуждаться. И, как говорит этот Эбер, с тех пор, как он примкнул к Сатане, он весьма разбогател»[516].
Первое, насколько можно судить по сохранившимся архивным документам, описание шабаша присутствовало в письме о помиловании, выданном в 1413 г. некоему Жану Перо из Сен-Пурсена. Здесь сообщалось, что на протяжении довольно долгого времени по ночам молодому человеку являлась «некая персона, похожая на женщину» (une certaine personne … semblant estre une femme), которая заставляла его выходить во двор и раздеваться перед ней догола. В ответ «женщина» осыпала его деньгами: по ее просьбе он расстилал на земле свою одежду, а она насыпала на нее золото и серебро, «так много, что он не мог его унести» (qu’il en avoit plus qu’il n’en porroit porter)[517]. Ночное время действия, таинственная «персона» (в которой вполне угадывался демон, принявший вид человека), а также раздевание Перо (намекающее на возможность сексуальных контактов) — все это указывало, на мой взгляд, что в материалах французской судебной практики уже в начале XV в. закладывались основы демонологической концепции колдовства.
Об этом свидетельствовал и характер магических практик, которыми занимались местные «ведьмы» и «колдуны». Безусловно, в письмах о помиловании и судебных документах в большинстве случаев упоминаются вполне традиционные виды колдовства: любовная магия[518], лечение болезней и ранений[519], наведение и снятие порчи[520], ворожба[521]. Однако в рассказах некоторых обвиняемых уже присутствовали такие же неотъемлемые элементы описания шабаша, которые были отмечены и в альпийском регионе, прежде всего детоубийство и профанация трупов[522]. Так, Гийометт ла Тюбе, получившая письмо о помиловании в 1354 г., обвинялась в том, что похитила на кладбище Невинноубиенных младенцев человеческую кость: она собиралась бросить ее в огонь, чтобы разжечь в сердце своего мужа любовный жар — точно такой же, каким будет пылать эта кость[523]. В 1408 г. королевская канцелярия рассматривала дело повитухи Пьеретты, жены Тома де Руана, пообещавшей своим сообщникам достать труп мертворожденного ребенка для изготовления зелья, предназначенного для излечения некоего знатного сеньора, страдающего проказой. Пьеретта находилась в тюрьме в течение шести недель, но была помилована (возможно, в результате вмешательства ее знатного покровителя)[524]. В том же 1408 г. члены парламента (в присутствии парижского епископа и королевского прокурора) просили прево Парижа Гийома де Тиньонвиля проявить особое внимание к «преступникам и колдунам», которые воруют на кладбищах трупы умерших (особенно мертворожденных детей) или снимают с виселиц трупы казненных[525].
511
«L’invocacion du deable que elle apella à son ayde en la maniéré qui ensuit: Ennemi, je te conjure, ou nom du Pere) du Fils et du Saint Esperit, que tu viengnes à moy ycÿ’ (Ibid. T. 1. P. 355–356).
512
«S’apperu à elle un annemi en façon et estât des ennemiz que l’en fait aus jeux de la Pacion, sauf tant qu’il n’avoit nulles cornes» (Ibid. P. 356).
513
«Li dist ses paroles: Que demandestu? Et elle qui parle li dist: Je te donne cest chapeau… et te requier que en Haincelin…et aussi en la femme que a espousée de present ledit Haincelin, tu te boutes en tel maniéré quilz ne se puissent ayder» (Ibid.).
515
«Lequel… lui dist que elle lui avoit fait moult de peine et de travail, sanz ce que elle lui donnast aucune chose du sien, ne ne feist aucun bien» (Ibid. P. 295).
516
«Hebert sestoit donné au deable Sathan, lequel il appelloit son maistre et disoit que sondit maistre lui avoit dit que il vendroit au dessus de toutes ses besoingnes et si disoit ledit Hebert que depuis quil sestoit donné audit Sathan, il sestoit fort enrichi» (X 2a 14, f. 32–32v, juillet 1401). Более поздние упоминания договора с дьяволом: JJ 229, f. 4, № 10 (а. 1492); JJ 227, f. 40-v, № 78 (а. 1496).
518
JJ 68, f. 444, № 287 (а. 1347) — письмо о помиловании Жанны де Крето, «бывшей певички» (
519
JJ 131, f. 86v, № 142 (а. 1387) — письмо о помиловании Масе Валетт, которая пыталась излечить раны, полученные Тено Невё, «одними лишь словами (
JJ 189, f. 73-v, № 157 (а. 1458) — письмо о помиловании Жана Пейно, пытавшегося лечить заговорами (
520
JJ 59, f. 8v, № 20 (а. 1319) — письмо о помиловании Жанны де Ланьи, обвиненной в наведении порчи на Карла Валуа.
JJ 77, f. 260v–261, № 427 (а. 1349) — письмо о помиловании Амори д’Арло, клирика Аррасского диоцеза, обвиненного в пособничестве Марии де Сен-Мартен, которая навела порчу на Жака д’Арло.
JJ 80, f. 131, № 180 (а. 1350) — письмо о помиловании Гарена де Шатенёфа, сеньора Апшера, обвиненного в подстрекательстве к наведению порчи на епископа Менда.
JJ 109, f. 22-v, № 39 (а. 1376) — письмо о помиловании Раймона Рибо, наводившего на своих жертв порчу и вымогавшего деньги (exiger argent et finance) за ее снятие.
JJ 120, f. 85-v, № 170 (a. 1382) — письмо о помиловании Жанетт Гень, пытавшейся навести порчу на собственного мужа и прибегшей ради этого к помощи ведьмы.
JJ 126, f. 96–96v, № 146 (а. 1385) — письмо о помиловании Жана Gardela, нотария из Монтобана, якобы Ставшегося навести порчу на свою жену.
JJ 147, f. 79-v, Ns 169 (а. 1395) — письмо о помиловании Жана Жермена, пытавшегося навести порчу на сира де ла Муанардьера при помощи «восковой фигурки» (
JJ 162, f. 76v, № 89 (а. 1408) — письмо о помиловании Ришара Мартена, изготовившего для своей любовницы Пьеретты зелье, которое должно было погубить ее законного супруга, Жана Шатлена. Однако Пьеретта испугалась, рассказала обо всем мужу, и они вместе подали жалобу против Ришара, которого помиловали, поскольку его действия не причинили никому вреда. Сюда следует отнести также единственное дело, записанное в уголовном регистре Сен-Мартен-де-Шан под 1337 г., об оскорблении, нанесенном женщине, которую прилюдно обвинили в умении готовить «колдовские зелья и яды» (les sorceries et poisons): Registre criminel de la justice de Saint-Martin-des-Champs à Paris au XIVe siècle / Publ. par L.Tanon. P., 1877. P. 105.
521
JJ 155, f. 136-v, № 222 (a. 1400) — письмо о помиловании Жана Фрюмана, помогавшего местному священнику, имевшему репутацию колдуна, искать виновников пожара при помощи ворожбы. Похожей практикой занималась и упоминавшаяся выше Жанна де Бриг, прославившаяся своими успехами в поисках пропавших или украденных вещей: Registre criminel du Châtelet de Paris. T. 2. P. 280–343.
522
О профанации трупов, принятой на шабаше ведьм в альпийском регионе, как о самоочевидной вещи писали: Nider). Op. cit. P. 154;
Errores gazariorum. P. 290, 292, 298;
Iholosan C. Op. cit. P. 364–366, 368, 370.
525
«Quo aucuns ont despoillié certaines fourches ou gibés patibulaires environ Paris dez charoignes de ceulx qui y avoient este executez. Et si avoient tant fait que par certains moyens de femmes ou autres ilz avoient eu certains enfans mors nez et estoit grant et vraissamblabe presumpcion qu’ilz ne fussent gens crimineux et sorciers» (X 2a 14, f. 41 lv, 10 février 1408).