Интересно, что сходным образом понимал колдовство и судья из Дофине Клод Толозан. Вся вторая часть его трактата «Ut magorum et maleftciorum errores» была посвящена рассмотрению вопроса о необходимости передачи именно светским судьям всех без исключения дел о колдовстве. Отмечая равное участие в ведовских процессах церковных, инквизиционных и светских судов[541], Толозан писал, что церковь все же преимущественно занимается еретиками, однако те, кому прежде всего посвящен его трактат, — ведьмы и колдуны — являются «не только еретиками, но и самыми настоящими идолопоклонниками»[542]. Для них единственным достойным наказанием является немедленная смертная казнь, поскольку «еретик может раскаяться, а идолопоклонник — нет»[543]. Колдовство также рассматривалось Толозаном как преступление, ведущее к убийству. Такое убийство представлялась ему особо тяжким, а потому только светский судья мог расследовать подобное дело[544] — даже сам папа римский не должен был вмешиваться в этот процесс[545]. Ссылаясь на послание апостола Павла к римлянам, Толозан заключал: «Существуют ужасные преступления, судить которые следует светским судьям, а не представителям церкви, а более ужасного преступления [чем колдовство] нельзя найти в целом мире»[546].
Несмотря на то, что, как отмечает Пьеретт Парави, сочинение Клода Толозана не получило никакой известности за пределами Дофине[547], его идеи о примате светского суда над церковным в расследовании дел о колдовстве оказались, на мой взгляд, весьма близки устремлениям французских королевских судей. Свидетельством их борьбы за перевод всех ведовских процессов под собственную юрисдикцию может служить уже упоминавшееся дело Жанны де Крето 1347 г., ставшее причиной конфликта между прево Амьена и официалом местного епископа[548]. Жаркие споры о принадлежности к светской или церковной юрисдикции породило в 1391 г. и дело Жанны де Бриг: все советники Шатле, за исключением одного, «заявили и приняли решение, что одному королю и только ему надлежит судить об этом (т. е. о подобном составе преступления — О. Т.)»[549]. Передачи обвиняемой церковному суду требовали епископы Mo и Парижа, а представлявший интересы последнего адвокат Жан Ле Кок включил решение, принятое парламентом, в свой сборник наиболее интересных судебных казусов[550]. Как мне представляется, именно этот процесс мог стать причиной особого внимания, проявленного к проблеме колдовства Парижским университетом (прежде всего, факультетом теологии), официальная позиция которого была изложена в двух документах — «Conclusio» и «Determinatio», составленных в сентябре 1398 г.
Их появление, как полагают исследователи, было связано с несколькими обстоятельствами. В конце XIV в., в период расцвета Схизмы и отсутствия избранного на законных основаниях папы, именно члены Парижского университета рассматривали себя как последний оплот христианской веры, как единственную силу, способную повлиять на распространение ересей и прочих опасных заблуждений[551]. Интерес, проявленный столичными теологами к проблеме колдовства, объяснялся также политической ситуацией в самой Франции: болезнью Карла VI, причину которой многие современники (да и сам король) видели в наведении порчи[552]. Значение имело и влияние канцлера университета, Жана Жерсона, явившегося, возможно, инициатором создания «Сопclusio» и «Determinatio»[553]. Однако конфликт между светскими и церковными судебными властями по вопросу юрисдикции также сыграл свою роль в появлении данных документов. Именно он, как мне представляется, оказал решающее влияние на саму концепцию колдовства в понимании парижских теологов.
542
«Non solum sunt heretici, sed proprie et in proposito sunt ydolatre veri et formati» (Ibid. Р. 388–390).
544
«Unum non est obmictendum pro curia seculari quia hic agitur de homicidio quanto aliter gravius, saltim contra ilium qui confitetur homicidia et de illo absque dubio cognoscet judex temporalis» (Ibid. P. 398).
545
«Per que eciam patet appostolicum non posse aut debere impedire seculi judices contra tales» (Ibid. P. 412).
546
«Sunt quedam enormia delicta que pocius per mundi judices quam per rectores ecclesiarum judicantur» (Ibid. P. 402). Cp.: Рим. 13: 3–4.
547
Paravy P. Le traité de Claude Tholosan, juge dauphinois (vers 1436) // Imaginaire du sabbat. P. 423–428.
549
«Delibererent et furent doppinion que au roy seul, et pour tout, appartenoit la cognoissance de ce» (Registre criminel du Châtelet de Paris. T. 2. P. 311).
550
«Per arrestum curie Parlamenti fuit dictum quod prepositus Parisiensis haberet cognitionem ac punitionem faceret quarumdam mulierum que cum invocatione dyabolorum commiserant sortilegium, nec non cum voto quodam per medium cujus fecerant quendam hominem pati afficionem. Per judicium cujus prepositi fuerunt dicte mulieres combuste, licet cognitio earumdem fuisset requisita per me pro episcopo Parisiensi» (Boulet M. Questiones Johannis Galli. P., 1944. P. 297).
551
Подробнее см.:
Verger J. Les professeurs des universités françaises à la fin du Moyen Age // Verger J. Les universités françaises au Moyen Age. Leiden-N.Y.-Kôln, 1995. P. 174–198;
Idem. The University of Paris at the End of the Hundred Years War // Ibid. P. 199–227;
Lusignan Р. «Vérité garde le roy». La construction d une identité universitaire en France (XIIIe — XVe siècles). P., 1999. P. 267–270.
552
Boudet J.-P. Les condamnations de la magie à Paris en 1398 // Revue Mabillon. 2001. T. 12. P. 125–127.
553
Ibid. P. 123, 128–129. Неслучайно эти документы входили во все издания собрания сочинений Жерсона, начиная с 1483 г. и заканчивая 1973 г.: Ibid. Р. 121, n. 1.