— Я надеюсь, что ты способна не погибнуть находясь в эпицентре битвы? — Его обезличенный, ничего не выражающий голос сначала потряс ее, однако быстро взяв себя в руки, богиня, гордо вскинув голову ответила:
— За кого ты меня принимаешь? Я может и потеряла былую силу, но я далеко не слаба. — Произнеся это, она прильнула к нему, отодвинув волосы на шее. Мужчина слегка дернулся. — Спокойно, жеребец, это поможет нам обоим.
Вы получили благословение Богини. Ваша магия крови усилена, Параметры тела усилены. Получена защита от влияния силы других богов.
— Что ж, обычно я предпочитаю для поцелуев другие места, но и на том сойдемся. — Штефан хмыкнул и всмотрелся в темноту. И не смотря на веский тычок в ребро явно сильный для обычной женщины, отвлекший на мгновение, он заметил ловкую тень, которой не мог быть никто, кроме Хельги. Бьорн задерживался. Когда наконец и он появился в поле зрения, к массивным дверям дворца уже стянулась практически вся замеченная Штефаном стража. Пора было начинать.
— Штефан! — проревел Бьорн, на ходу разрывая руками кольчугу и обращаясь в огромное подобие волка. — Поррррви их! — Последняя фраза далась ему с трудом, однако Мужчина и так понял, что от него требуется. Пока варг, угрожающе рыча приближался к ощетинившимся копьями стражника, они проморгали тень, которая оказалась между рядами в один момент обезглавив двоих лучников. Падение тел не услышал никто… некому собственно было слышать, ибо когда колени несчастных коснулись камней, все стражники были мертвы. Две дюжины солдат пали замертво, как кегли с грохотом осыпая доспехи. На месте строя стоял только Штефан, так и не доставший меч. Хельга, прикрывавшая их от лучников на стене, замерла, не веря своим глазам. Она не могла видеть не только движения, но и самого Штефана, пока он перемещался. Это зрелище настолько ее увлекло, что она забылась и пропустила то, что бледные от ужаса лучники таки дали залп. Зато его заметил Бьорн. Метнувшись между мужчиной и стрелками своей монструозной фигурой он закрыл от летящих стрел. Брызнула кровь и Бьорн грузно рухнул на мостовую.
— Дурак. — Без капли эмоций констатировал Штефан, а затем, вскинув руки выпустил залп игл. Смазанные ядом, они настигали свои цели, не оставляя ни одному из защитников ни единого шанса. В сторону Хельги он даже не смотрел. Она и так все понимала. Она подвела его. Даже не пытаясь вытереть лицо, по которому градом лились слезы, девушка стрелой пронеслась схватив грузное тело обратно трансформировавшегося варга и убежала прочь.
Штефан не обратил никакого внимания на эту сцену, все его внимание было занято дверью, которая высилась перед ним в два человеческих роста. Из-за нее веяло опасностью. Однако, отступать было поздно и мужчина ударил по ней тыльной стороной ладони. Нет, дверь не выдержала, как могли подумать некоторые несведущие в силе этого человека, да и человека ли? Однако, дверь и не вылетела в залу: от сил, которые к ней были приложены с двух сторон, она просто разлетелась в мелкую щепу. И тут в грудь мужчины ударила сила, которая могла поставить на колени кого угодно… если бы перед ней стоял кто угодно, то так бы возможно и было бы. Вслед за силой вылетел прямой как стрела юноша, замахнувшийся мечом. Рукой, которая в следующий же миг оказалась сломанной, а владелец меча отброшен к стене. Штефан вошел в зал, огляделся: стражи было немного, но все они хорошо вооруженные были готовы наброситься по первому приказу, которого все не следовало.
— И еще меня называют Гневливым! — Гоготнул то, кого первоначально можно было принять за груду тряпья, наброшенную на резной стул с высокой спинкой: старик, закутанный в плащ небрежно развалился на своем троне. Он был худ и высок, фактически на голову выше Штефана. Весь его вид не показывал никакой опасности, однако, Штефан знал, что нельзя расслабляться, ибо именно этот старик был источником той силы, что и сейчас действовала на него.
— Не путай кислое с мягким. Я не придаю этим действиям какое либо значение.
— Удивительный ты человек, Штефан, я полагаю? Мало того, что говоришь странно, еще и плевать хотел на королевскую волю. А ведь многие даже головы понять не могут.
— Интересная штука, пожалуй, хочу ее себе. — В этот момент тело вторгшегося мужчины зарябило, а затем вновь обрело четкие очертания. Он стоял держа в руках красные мячики с которых капало нечто красное на белый мрамор пола. Лишь мгновение спустя Синт, сидящий на троне осознал боль, которая заставила его зарычать и заскрипеть зубами. Меж тем рот вторженца растянулся до ушей обнажив игольчатые зубы и длинный язык, который скользил по ним, пересчитывая их, а затем он забросил все три куска по очереди в рот.