В любом случае, они сейчас находились в его доме и в его власти. Он поприветствует их – или нет – когда посчитает нужным.
- Сюда, - раздался медленный, хриплый голос откуда-то справа, издалека. – Идите сюда, друзья мои.
Кику и Мозго-Грыз не шелохнулись. Тоши сделал пробный шаг вперед. Когда ничего не произошло, он сделал еще один шаг. Прежде чем выйти за пределы тускло освещенного ближайшим факелом круга, он повернулся и нетерпеливо махнул рукой Кику и Мозго следовать за ним.
- Все втроем, да. – Голос Хидецугу звучал так, словно он улыбался. – Еще чуть подальше.
Осторожно прощупывая почву под ногами, Тоши медленно пробирался по каменному полу. Когда его сандалии коснулись стены пещеры, Тоши положил на нее руку и продолжил идти нормально, используя стену, как проводника. Он слышал, как Кику и Мозго-Грыз сделали то же за его спиной. Почти в кромешной тьме он провел их вдоль стены и за угол.
- Так достаточно.
Тоши снова прокашлялся. – Брат по клятве, - сказал он. – Мне нужно поговорить с тобой.
- Говори.
- Я предпочитаю видеть тебя. Дым на склоне одурманил меня, и без света, боюсь, я могу упасть в обморок.
- Как девчонка, - добавила Кику. Мозго-Грыз хихикнул.
- Тихо, - прошипел Тоши.
Рычание огра заставило всех замолчать. – Хорошо, - сказал он. Тоши услышал за голосом Хидецугу звуки трения камня о камень. – Я добавлю тебе к дыму огня.
Зажглась искра, и пламя вспыхнуло над начищенным медным блюдом. Жаровня была широкой и мелкой, и когда огненные языки поднялись из нее, небольшая комнатка обрела очертания. Хидецугу сидел на корточках над жаровней, обхватив руками колени. Места в комнате хватало, что ты он мог выпрямиться в полный рост, но массивный огр сжался в ком из выпирающих мышц и жесткой обветренной кожи. Не считая повязки из черной ткани, свисавшей с пояса до колен, он был полностью обнажен, и видимая часть его тела представляла собой массу из перекрестных шрамов и ожогов.
Голова шамана была широкой и плоской, клиновидной формы с костяным гребнем, проходящим от центра его лба до затылка. Его огромные заточенные зубы торчали из-за ухмылявшихся губ, а глаза отражали свет пламени, смешанный с собственным красным адским огнем.
Прибитые к стенам, за его спиной висели обезглавленные трупы четырех людей, трех мужчин и одной женщины. Они были одеты в красно-желтые штаны, и на каждом был либо круглый медальон с глифом, вырезанном по центру, либо татуировка на груди в виде того же глифа. Их руки, ноги, и бедра были украшены мелкими красными фетишами, напоминавшими Тоши кисточки на церемониальных мечах.
Хидецугу никак не отреагировал, взглянув на Кику и Мозго-Грыза. Он запрокинул голову назад и раскрыл свои широкие ноздри.
- На вас запах Урамон, - сказал он, обратившись к Тоши, - и чего-то гораздо более опасного. – О-бакемоно опустил голову и поклонился.
- Добро пожаловать, мстители. Я вижу, Тоши заманил, упросил, или убедил вас присоединиться к нашему небольшому предприятию. – Он переместил вес и опустил одно колено, открыв знак хёдзан, выжженный на его плече. – У него дар убеждения.
Мозго-Грыз тихо поклонился в ответ и опустил глаза, пряча их за кожаными ремешками своего головного убора. Кику сохраняла свою хладнокровную манерность, но не отводила взгляда с тел на стене. Тоши видел шок в ее холодных черных глазах.
- Ямабуши, - прошипела Кику. – Ты коллекционируешь убийц ками, как бабочек.
Хидецугу усмехнулся, глубоким, раскатистым, но безрадостным смехом. – Я хотел заручиться их помощью. Первые четыре старейшины отказались. Мне больше повезло с вербовкой их учеников. Не желаете познакомиться с ними?
- Непременно, - сказал Тоши. – После знакомства, все же, нам нужно будет посовещаться. У хёдзан все еще есть важные дела.
Хидецугу пожал плечами. – Конечно. Но, сначала, пойдем, познакомимся с моими новыми учениками.
Они попятились из ниши, когда огр, все еще на четвереньках, двинулся вперед. Тоши чувствовал себя все более неуютно. Хидецугу казался апатичным, одурманенным, словно его пробудили от крепкого сна, но осязаемая аура опасности исходила от него, словно сильный, резкий запах. Кику и йюши ее клана считали шаманов о-бакемоно безумными, и Тоши был готов с этим согласиться, но он впервые видел Хидецугу настолько вялым, настолько безразличным. Тоши не на шутку опасался неизбежной бури, последующей за этим спокойствием.