Полу-завороженный Годо усилием воли заставил себя повернуться. Он знал, что ему нельзя было смотреть в эти страшные глаза теперь, когда она его увидела, но он отчаянно желал этого. Он хотел позволить ей взглянуть ему в лицо, и принять жуткий холод, пронизывавший его изнутри.
Вопреки желанию, Годо закрыл глаза рукой и поехал вниз, заслоняясь обнаженными скалами от глаз снежной женщины. По пути он в последний раз мельком взглянул на охранников на дальнем холме. Вместо того чтобы закрыть глаза, они размахивали руками, пытаясь обратить на себя внимание женщины.
Не волнуйтесь, думал Годо на скаку. Скоро она к вам придет.
Он представил, как командующий охранников отреагирует, когда они ему все расскажут. Насколько быстро новость пройдет по цепочке команд от границы Товабары, до Эйгандзё и башни Даймё.
Он задумался о том, как они сообщат Конде, что его дочь, сама Принцесса Мичико была замечена на линии фронта, на расстоянии броска армии Годо.
Глава 10
Тоши был силой принужден встать на колени перед Босс Урамон. На этот раз он был в кандалах, с четырьмя цветками Кику, трепещущими на его теле. Очимуша не поднимал глаз, не обращая внимания на то, что прыгавший за его спиной Мозго-Грыз, тыкал в него палкой.
- Итак, - сказала Урамон. – Ты вернулся. – Она снова стояла в центре своей насыпи из черного песка и камней. – Я более не желаю нанимать тебя, Тоши. Этот корабль уплыл.
Тоши медленно поднял на нее взгляд и тяжело вздохнул.
- Проклятье, - сказал он. – Я уже начал уставать думать только о себе. Ты уверена, что я ничего не могу для тебя сделать?
Урамон покачала головой. Ее бледное лицо казалось вылепленным из воска. – Ты умрешь, очимуша. Ты талантлив, но не стоишь таких усилий. Едва ли ты стоишь тех шестерых резачей, что я потеряла лишь для того, чтобы вернуть тебя сюда.
Тоши улыбнулся. – И горстки незуми. Если мы ровняем наши счеты, давай будем точными.
- Кику, - сказала Урамон. – Подвесь-ка нашего гостя на главные ворота особняка. Погоди, когда я сяду на балконе второго этажа с видом во внутренний двор, и активируй свои бутоны. Хочу посмотреть на его мучения, когда жизнь будет медленно покидать его.
- Прости, Босс. Я не могу этого сделать.
Волна раздражения прошла по равнодушному лицу Урамон. – Должно быть, я ослышалась, дорогая. Что?
Тоши быстро осмотрел помещение, запоминая расположение охранников Урамон. На этот раз она не рисковала, несмотря на то, что Тоши был закован в цепи и украшен камелиями. В комнате находилось десять резачей, еще четверо за входными дверями, и полдюжины незуми расставлено в коридорах.
- Там, в горах все … усложнилось. – Кику вышла из-за спины Тоши, так, чтобы между ней и Урамон никого не было. – Для того чтобы схватить Тоши и привести его сюда, мне пришлось пойти на уступки.
- Уступки? Какие уступки? Я не давала разрешения на…
- Вот такие. – Произнеся это, Кику достала метательный топор и швырнула его в грудь ближайшего охранника. Тот захрипел и рухнул на колени с выражением растерянности на лице.
Мозго-Грыз завопил, ударив своей палкой по спине Тоши. Слабое звено, за которое они закрепили его оковы, раскололось, и кандалы и звенья цепи из черного металла зазвенели, словно монеты, осыпавшись на лакированный пол Урамон. Мозго сунул Тоши его джитту, повернулся, и со всей силы ткнул торцом палки в живот подбежавшему разбойнику незуми.
Фиолетовые цветы опали с груди Тоши, увядая на лету. Кику не наделила их никакой особой магией, помимо внешней имитации оживших бутонов.
- Убить их. – Монотонный голос Урамон даже не прозвучал громче, произнося смертный приговор. В сущности, он звучал так, будто ей было скучно. Ее действия, тем не менее, противоречили ее тону, когда она быстро пересекла песочный сад в сторону боковой двери.
Тоши ухмыльнулся. Он знал, куда вела эта дверь. Он не решался дать Урамон достаточно времени, чтобы добраться до ее тайной комнаты в подвале, но, сначала, он должен был помочь своим мстителям очистить комнату.
Давненько он не видел Кику и Мозго в действии. Сейчас, в гуще потасовки с резачами Урамон, он вспомнил, почему было так важно окружить себя людьми, способными сражаться.
Мозго-Грыз впечатлил его особенно сильно, хоть и лишь потому, что незуми в одиночку редко представлял собой серьезную угрозу. Но Мозго был главарем, лидером своего племени, и он заслужил этот пост, будучи сильнее и беспощаднее других крыс. Все они дрались грязно, но Мозго сражался с особой дикостью, вырывая глаза своими мерзкими, зазубренными когтями, нанося удары в пах своими острыми пальцами на ногах, выдирая куски плоти из других незуми своими черными, колотыми зубами.