Холодная маска мёдзин, казалось, улыбнулась. Возможно, в ее голосе звучало изумление, но Тоши определенно почувствовал, что ее позабавили его слова.
Возможно, сказала она. Или, возможно, ты воспользуешься этой информацией, чтобы спланировать контр-стратегию, которая оставит меня такой же разоренной и поверженной, как Урамон.
Тоши попытался сделать шокированный вид. – Никогда, О Ночь. Я твой покорный…
Ты можешь быть разным, очимуша, но не покорным. Она остановила свое исчезновение так, что видимыми осталась лишь ее маска и капюшон вокруг нее. Также, небольшая стая парящих рук все еще кружила над ней.
Вот, сказала она. Пустые глаза ее маски вспыхнули, и черный свет вытек из них. Тоши почувствовал, как что-то отпало от его тела, словно он сбросил часть собственной кожи.
Теперь предмета, известного, как Теневые Врата более не существует. Его сила перенесена к тебе, Тоши. Твое тело теперь способно переносить себя само, чтобы никто не смог сделать с тобой то, что ты сделал с Урамон.
Тоши взглянул вниз. В его груди было неприятное ощущение, словно какой-то въедливый червь извивался прямо под поверхностью его кожи. Он в растерянности оттянул рубашку, обнажив черный канджи, вырисовывающийся по центру его груди. Это был тот самый символ, что был вплетен в филигрань артефакта Урамон.
- Уф… благодарю тебя, О Ночь.
Ступай, мой служитель. Используй ту силу, которую дала тебе я, и ту, которую ты взял сам. Знай, что я всегда с тобой.
С влажным звуком черная ткань быстро втянулась в себя, и белая маска растворилась.
Несколько мгновений Тоши стоял в полной тишине. Он рассеяно натянул рубашку и приложил открытую ладонь к новому канджи на груди.
Без магии мёдзин, твердый пузырь, в котором он находился, начал распадаться. В считанные минуты он снова будет бесцельно парить в пустоте.
Тоши прижал руку к груди. Он очистил разум и представил тайную комнату, в которой он оставил Урамон.
Что-то, гораздо более громкое, чем сердце, стукнуло под его рукой, и Тоши исчез.
Тоши почувствовал, как температура его тела стремительно понизилась, как только он вновь обрел форму и вес. Тонкий слой инея образовался на стенах потайной сокровищницы Урамон. Комод и серебряное блюдо были припорошены снегом, а гобелен с изображением мёдзин сухо заскрипел, когда Тоши двинулся сквозь комнату.
Босс Урамон уже не было, что было вовсе не обнадеживающим знаком. Тоши подул на руки, наблюдая за тем, как корка льда расползалась по стенам и полу. Самое время уходить.
С усилием и треском он оторвал ноги от пола – края его сандалий успели примерзнуть к стремительно покрывающемуся льдом полу. Он с радостью хотел бы испытать свою новую силу, которой одарила его мёдзин, но, сначала он должен был проверить, как были дела у Мозго-Грыза и Кику. Тоши был уверен, что они были живы, поскольку знак хёдзан на его руке не пульсировал и не жег, как это было бы, если бы их убили, но то, что они еще не были мертвы, не значило, что он мог их бросить. Не хватало ему сейчас еще одной мести, чтобы отвлечься от насущных дел.
Тоши быстро вышел из тайного прохода и бросился вверх по лестнице в зал для медитаций Урамон. Он чувствовал, как температура слегка поднималась с каждой ступенью наверх, но холод был все еще опасным, а его усиление угрожало стать смертельным.
В зале теперь было больше тел, чем раньше, но быстрый осмотр показал, что среди них не было его соратников, мстителей. В растущем холоде, трупы коченели быстрее обычного.
Где были остальные охранники Урамон, задумался он. Тоши знал, что помимо своей небольшой армии резачей и наемных незуми, босс содержала порабощенных чудовищ, голодных призраков гаки с цепкими руками и стертыми лицами, и даже ядовитых акуба с множеством рук и раздвоенными языками. Где были эти кошмарные стражи?
Тоши осторожно открыл внешнюю дверь, ведущую из зала медитации в главный вестибюль, и тихо посвистел, выдувая белый пар сквозь сжатые губы.
Вестибюль был усеян окоченевшими трупами – людей, незуми, и чудовищ. Все они, казалось, умерли на ходу, с оружием в руках, выпущенными когтями и гримасами ярости на лицах и мордах. Тоши пнул ближайшего резача ногой, и замерзшее ухо головореза отломилось, как кончик сосульки.
- Что ж, ладно. - Тоши поежился, обхватил себя руками и направился к входной двери. Громадный полу-огр, охранявший дверь, стоял, прислонившись под углом к стене, словно не до конца поваленное дерево.