- Мы чтим ваши жертвы, - сказала Жемчужное-Ухо. – Тем не менее, вся Камигава пострадала не меньше. Ответ не покоится в сравнении, кто пролил больше крови, но скорее в раскрытии мотивов врага. Почему ками нападают на нас? Почему они так сосредоточены на академии и Эйгандзё?
Хисока покачал головой. – Я не готов это обсуждать, Леди Жемчужное-Ухо. Я предан Даймё и не стану вести заговоры против него.
- Заговоры? – пожал плечами Острое-Ухо. – Кто сказал что-то о заговорах? Мы лишь хотим понять, что связывает башню Конды с водопадами, где нападения ками особенно ожесточенны.
- Минамо многие годы была верным союзником Эйгандзё.
- В этом никто не сомневается, Настоятель. – Поклонилась Жемчужное-Ухо. – У нас нет намерений обидеть или расстроить Вас, сир, но мы располагаем информацией, указывающей на то, что Даймё Конда может знать, почему духи какуриё обернулись против нас. Мы лишь жаждем также узнать это. Если существует место, способное разгадать эту тайну, то это Минамо.
- Так решили действовать старейшины кицунэ: атаковать корень проблемы. У нас нет военных ресурсов, чтобы сражаться с ками до конца жизни. Возможно, вместо этого, нам стоит искать их наставлений, спросить их о том, что вызвало их гнев, и предложить возмещение.
Острое-Ухо поклонился, затем взглянул в глаза Хисоке. – Как поступит Минамо, Настоятель? Пока армия Конды сражается, а кицунэ молятся, как маги встретят опасность, угрожающую всем нам? Положитесь ли Вы на доброе расположение ваших защитников соратами и продолжите тренировать боевых магов для дальнейших сражений? Или же откроете нам свои архивы и расскажете, что Вы и Ваши ученые коллеги знаете обо всем этом?
Жемчужное-Ухо опустилась на одно колено. – Вы можете сделать и то, и другое, Настоятель. Мы просим Вас не предать Конду, но довериться нам. Это место - храм учения, сир, а не боевой лагерь. Помогите нам разрешить духовный конфликт, и Вы сможете вновь вернуться к обучению талантливых скульпторов и гениев магических искусств.
В глазах Хисоки читались страдания, но его лицо обмякло и обвисло, словно все его мышцы были перерезаны. Он взглянул на Жемчужное-Ухо, затем на Острое-Ухо, и грузно склонился над своим столом.
- Я не могу вам помочь, - сказал он. – Мы готовы начать более регулярные взаимоотношения между академией и народом кицунэ. Ваши знания духовной магии сделают вас превосходными наставниками. Мы с гордостью станем обучать ваших детей любым дисциплинам, по их выбору. И мы были бы счастливы, если бы ваши рейнджеры показали нам тайны Восточного Дзюкая.
- Но это все, что я могу вам предложить. Возможно, однажды, если ситуация изменится…
- Если она изменится, Настоятель, то боюсь, лишь к худшему, - сказала Жемчужное-Ухо.
- Настоятель, - небрежно сказал острое-Ухо. – Почему Вы не попросили нас представить доказательства?
Маг моргнул. – Что?
- Мы сказали, что у нас есть информация, указывающая на Даймё Конду. Вы даже не попросили представить ее, или рассказать о ней. Это весьма странное поведение для академика.
Хисока выпрямился в полный рост и надменно произнес, - Я верен Даймё. Я не стал бы даже допускать мысли…
- Я видела Вас там, Настоятель. – Мичико шагнула вперед, снимая на ходу капюшон. – В ночь моего рождения. Мой отец сделал нечто ужасное в башне Эйгандзё. Вы были там.
Выражение лица Острого-Уха не изменилось, но уши слегка подернулись. Жемчужное-Ухо просто смотрела, замерев на месте, ее дыхание сперло, и она не могла найти в себе мужества пошевелиться.
- Мичико-химе. – Хисока побледнел и попятился. Он нащупал подлокотник кресла и оперся об него. – Уходите, уходите все. Вы не представляете, насколько опасно вам здесь находиться.
- Нет, сир, не уйду. Мой отец – повелитель нации, но я говорю от лица ее людей. Я принцесса этого королевства, и требую, чтобы Вы объяснились. То, что Вы сделали той ночью, навлекло гнев мира духов на мой народ, как и на Ваших учеников. И Вы ответите за это сейчас, и поможете нам исправить то, что Вы с моим отцом натворили.
Лицо Хисоки залилось краской, и он начал брызгать пенной слюной.
- Вы не, - задыхался он. – Они смотрят… опасно… уходите…
Жемчужное-Ухо и Острое-Ухо шагнули вперед, на помощь Хисоке. Как только они взяли настоятеля под руки и отвели его в кресло, давление в кабинете неожиданно понизилось.
- Сестра, дорогая, - сказал Острое-Ухо. – Это не к добру.
Жемчужное-Ухо лишь кивнула. Она жестом велела Мичико и Рико зайти за тяжелый стол Хисоки.