Чийо ступила на клубящуюся белую массу, и ее ступни лишь едва погрузились в туманную поверхность. Она приказала облаку подняться, и вскоре она уже мчалась ввысь мимо огромных каменных шпилей академии, поднимаясь высоко в вечернее небо.
Она никогда не смотрела вниз, проделывая подобные перелеты. Только вверх. Небеса, звезды, луна над ними, все это было бесконечно интереснее, чем кишащие внизу мерзкие букашки, бегающие в грязи, и мокрые жабы, живущие у воды. Здесь, высоко в небе, она была невесома, свободна, в экстазе от великолепия залитых лунным светом облаков.
Над ней возвышался Оборо, и чем ближе она подлетала к небесному городу, тем больше небесного пространства он затмевал. Скоро соратами выстроят больше облачных городов по всей Камигаве, парящие, чистые и безмятежные над пеплом внизу. Будет ли среди них город, которым будет править она? Она не успокоится, пока не добьется этого.
Чийо направляла облако вверх, сквозь плотный слой белой пелены, защищавший Оборо от назойливых глаз внизу. Когда ее глаза поднялись над краем ее дома, Чийо тепло улыбнулась, любуясь величием и красотой столицы соратами.
Это был настоящий город, а не разросшаяся деревня, подобная той, что возникла вокруг водопадов внизу. По его сапфировым улицам можно было гулять целыми днями, возможно, неделями, так и не достигнув другого конца. Сверкающие арки из белого металла поддерживали высокие стальные шпили, пронзавшие ночную высь. Отполированные гранитные купола венчали здания музеев и величественных соборов. Серебряные нити, столь же тонкие, как паутина, вплетались в замысловатые узоры, соединявшие строения друг с другом, и шпили с мостовой. Под полной луной весь город впитывал и отражал свет, создавая захватывающий вид мерцания света и теней.
Сумерки лишь опускались на город, но через пару часов, башни, купола, и узоры будут играть и искриться под светом полумесяца. Это архитектурное чудо через пару дней будет окутано тьмой, повторяя цикличность фаз самой луны, с ее смертью, затишьем, и возрождением. А пока Чийо просто с удовлетворением осматривала горизонт своего дома.
Она ступила на мостовую. Отсюда, сегодня ночью армии Оборо отправятся готовить мир к скорому господству соратами, очищая землю внизу от паразитов, чтобы города в небесах смогли дышать потоками свежего, чистого воздуха.
Облако за ее спиной распалось и начало таять. Она расправила мантию и направилась в восточный квадрант, где были собраны лунные войска, ожидавшие ее приказа.
- Так это и есть Оборо, - произнес кто-то за ее спиной. – Неплохое место. Хоть и немного безвкусное.
Тело Чийо мгновенно напряглось. Она повернулась медленно, грациозно проворачиваясь на каблуках своих сандалий. Ее глаза были наполнены слезами ярости, а лицо превратилось в маску гнева.
Тебя не должно здесь быть, очимуша.
Тоши деловито осмотрел свои ногти. – Да, я это слышал, но ты не поверишь, в какие места я могу проникать в последнее время.
Чийо моргнула, очистив взор. Я вырву твои мозги с корнем.
- Ну, это тебе решать. Я бы скорее…
Тоши откатился в сторону от выпада Чийо. Она вытащила из мантии острый серебряный штырь, и тот со свистом рассек воздух у самого уха Тоши.
Он выхватил джитту прежде, чем соратами вновь обрела равновесие. Подобно дикой, разъяренной кошке, Чийо кружила вокруг него, шипя от злости сквозь сжатые зубы.
Я убью тебя. Я убью тебя и скормлю твое тело птицам.
Тоши выпрямился, улыбаясь, и ловко провернул джитту вокруг пальца.
- Вперед, - сказал он и развел руки в стороны. – Я никуда не тороплюсь.
Мочи сел, скрестив ноги, на столе настоятеля. Жемчужное-Ухо, Острое-Ухо, и Рико ждали у дальнего края стола, а Мичико стояла между ними и ками. Хисока, подавленный, обмяк в кресле.
Пухлый синий ками махнул рукой в сторону Хисоки. Веки седовласого мага задрожали, и он погрузился в глубокий сон.
- У него был долгий, тяжелый день, - пояснил Мочи. – Я бы хотел обсудить с вами все начистоту. Хисоке часто требуется более … украшенные объяснения того, что ему надлежит сделать. А с вами я бы хотел говорить свободно.