Он подмигнул, отвел голову назад, и ударил лбом в ее переносицу.
Тоши держал Чийо за руки, пока соратами выла от боли. Она попыталась откинуться на спину, добавив собственную инерцию к удару Тоши, в надежде вырваться, но его хватка была слишком крепкой. Он вздернул ее, поставив на ноги, и выкрутил запястья, пока штырь не выпал из ее пальцев. Затем Тоши вновь развел ее руки и снова ударил ее головой, размазывая больше фиолетовой крови по ее нежным чертам.
Он стукнул ее лбом в лицо в последний раз и, когда она рухнула на землю, вытащил свой короткий меч. Если она была в сознании, она могла позвать на помощь. Если она была в сознании, ему придется убить ее прямо здесь и сейчас.
Тоши сделал всего шаг, прежде чем голос Чийо просверлил его голову, как ледяной бур.
НА ПОМОЩЬ, БРАТЬЯ МОИ. ОБОРО ОСКВЕРНЕН.
Зрение Тоши затуманилось, и он упал на одно колено. Чийо медленно отползала от него, корчась от боли. Должно быть, она была крепче, чем выглядела – он никогда не дрался с соратами, но если бы она была человеком, ее нос был бы определенно сломан, а оба глаза опухшими и ослепленными от отеков. Если бы он мог лишь прояснить голову, он бы вышвырнул ее за край, а сам бы спрятался, пока бы не нашел способ выбраться отсюда.
Тоши повалился на спину. Он глотал воздух и тер глаза, но острая, жалящая боль в голове не унималась.
Размытые силуэты возникли из ближайших строений. Тоши насчитал три, четыре, больше полудюжины. Все они приближались к нему. Он видел высокие, худые фигуры с длинными, парящими ушами и мантиям, трепещущими на ветру. Они парили на облаках, едва превышавших по размеру их ступни.
Чийо продолжала медленно отползать, покрывая дюйм за дюймом. Тоши взглянул на нее, затем на приближающихся соратами, и вскарабкался на ноги.
Время уходить. Но перед уходом он хотел оставить жителям Оборо что-то на память о себе. В конце концов, он понятия не имел, когда он еще сможет сюда вернуться.
Тоши сунул руку в сумку и вытащил из нее небольшую красную плитку. Он накрыл ее ладонью, вспоминая жуткого пса óни, которого призвал Кобо. Точно такой же был изображен на плитке. Тоши раскрыл ладонь, зажал плитку между большим и указательным пальцем, и разломил ее пополам.
Красный туман поднялся из ее осколков. Тоши выронил их на синие камни мостовой и сделал шаг назад.
Туман сгустился в кошмарный силуэт животного. Разряды красной энергии скользили от одного края силуэта до другого, и население Оборо неожиданно пополнилось новым жителем.
Свирепое чудовище с широкой, мощной грудиной чем-то напоминало собаку, но его талия и задние лапы были тонкими и худощавыми по сравнению с массивной головой и грудью. Пес был покрыт толстой шкурой и острыми костяными шипами. Такие же костяные наросты покрывали его морду и челюсть, утолщаясь до состояния прочных защитных пластин на спине и плечах. У него было три глаза, расположенные треугольником и два широких, загнутых рога. Эти два признака указывали на его принадлежность к óни, демоническим, злобным духам, в обычных обстоятельствах одинаково враждебных и к людям, и к ками.
Тоши шагнул вперед, широко разведя руки. Он не хотел подходить слишком близко, но и не желал нарушить предостережение Хидецугу, быть первым, кого увидит óни.
- Я здесь, малыш. – Тоши помахал ладонью. – Ты работаешь на меня, верно?
Пес óни зарычал, издав громогласный, угрожающий звук, который едва не опрокинул Тоши. Очимуша сделал шаг назад.
Óни посмотрел на мгновение на Тоши, выдувая ноздрями горячий, зловонный пар. Затем повернулся и принюхался к следу Чийо. Мощные мышцы на его спине напряглись, и он двинулся к раненной соратами.
- Подарок тебе, Оборо, - выкрикнул Тоши приближающимся лунным воинам. – От Кобо и остальных мстителей хёдзан. Передайте Мочи, что он следующий.
Пес прыгнул. Чийо закричала.
Тоши повернулся к тени у основания ближайшего здания и нырнул в нее.
Глава 19
Мичико уже испытывала видения Мочи прежде, поэтому она первой очнулась от первоначальной дезориентации.
Принцесса парила свободно, отделенная разумом и духом от физического тела. Ее чувства ощущались острее, словно глаза, уши и кожа служили не проводниками к внешней информации, а барьером перед ней. Она была каплей дождя среди грозовых туч, дыханием ветра в тайфуне. Она была собой, но одновременно и частью чего-то большего, чего-то такого, что она могла видеть, слышать, и чувствовать вкус вне собственного тела.