Выбрать главу

Хидецугу повернулся к оставшемуся куску баржи, широко растопырив пальцы у груди. Огры были детьми гор, окутанных магией огня, и их шаманы слыли одними из наиболее могущественных магов Камигавы. Массивный пламенный шар вспыхнул между ладоней Хидецугу, и его красновато-оранжевый свет отразился в глазах огра.

Шар огня метнулся вперед. Он угодил в самый центр обломка лодки и взорвался. Орошаемый обугленными кусками дерева и горящими обломками, Хидецугу громогласно захохотал из самого сердца созданного им инферно.

- Еще! – Кричал он. Волны вокруг были достаточно большими, чтобы смыть его, но он стоял, как вкопанный. – Мне нужно еще, прежде чем я скормлю вас своему богу!

Он сжал пальцы, создавая еще один огненный шар. Перед тем, как швырнуть его, он повернулся и позвал своих охотников.

- Сейчас, - крикнул он, и его голос был пронизан яростью. – Сейчас мы убьем их всех! – Клеймо хёдзан зашипело и задымилось, охватывая грудь Хидецугу сладостной агонией. Он обнажил свои кошмарные клыки.

Без единого звука маги с мертвыми, стеклянными глазами выбежали из-за деревьев. Хидецугу швырнул огненный шар и ударил своими громадными кулаками вниз, сквозь толщу воды, глубоко в ил на дне озера.

Вся поверхность озера вздрогнула, и Хидецугу триумфально взревел.

*   *   *   *   *

На причале у подножья академии отряд гостей из воинов кицунэ и людей стоял в ожидании. Корпус учеников лучников и магов стоял на ступенях напротив них, но между двумя вооруженными группами не было напряжения. Все они были лишь солдатами, ожидавшими, пока их командующие вели переговоры.

Гости отказались от всех предложений еды и воды на закате, предпочтя довольствоваться собственным провиантом и не желая показывать слабость перед хозяевами академии. Люди Конды были слишком гордыми, а кицунэ могли очень долго обходиться без провизии. Кроме того, никто из них не хотел ничего принимать от магов, прежде чем их настоятель объявит себя союзником, нейтралом или противником миссии Жемчужного-Уха.

Не в состоянии обуздать свое любопытство, несколько учеников лучников вскоре набрались смелости приблизиться к Капитану Серебряной-Лапе. Они представились, учтиво поклонившись.

- Простите, сир, - сказал один из них, - но я несколько лет изучал культуру кицунэ. Судя по тому, что изложено в свитках, может показаться, что все ваше общество состоит лишь из лекарей и хитрецов. Я и не знал, что у кицунэ есть также и воины.

Капитан Нагао шагнул вперед. – Вам стоит больше времени проводить в реальном мире, - сказал он, улыбнувшись, - вместо того, чтобы читать о нем в свитках. Кицунэ десятилетия являются ценными союзниками Эйгандзё.

Ученик поклонился еще раз. – Простите меня. Я не желал никого обидеть.

Серебряная-Лапа склонил голову. – Никто не обижен. Мне приятно, что я смог расширить границы вашего превосходного минамовского образования. – Он поморщил свою короткую морду в подобии улыбки или ухмылки.

Далеко внизу под парящим зданием, на берегу озера что-то взорвалось. Оно было едва заметным с этой высоты, и по звуку и яркости напоминало детскую хлопушку.

Любопытный ученик побледнел. – Что это было? – спросил он. – Очередное нападение ками?

Серебряная-Лапа всмотрелся вниз, сквозь туман. Прозвучал еще один взрыв, крупнее первого, но все еще почти неразличимый с этого расстояния.

- Трудно сказать, - признал кицунэ. – Но это вполне может оказаться чем-то серьезным.

На вершине лестницы соратами в тяжелой мантии скользнул к ученикам с украшенными трубами. Он – или она – шепнул что-то их предводителю, и тот кивнул в ответ. Он сказал что-то другим трубачам, и все вместе они издали долгий тревожный гул, повисший во влажном воздухе.

Ученик быстро поклонился еще раз. – Это тревога, - сказал он. – Нам всем надлежит вернуться в наши комнаты. Прошу прощения, я не знаю, куда должны идти вы, но если вы останетесь здесь, по крайней мере, академия выделит вам лучших лучников и магов.

- Мы подождем здесь, - сказал Серебряная-Лапа. – Если мы можем чем-то помочь…

Внизу, еще два взрыва, еще более мощных, чем предыдущие, прокатились по побережью.

Ученик нервно засмеялся. – Благодарю Вас, сир, но Вы скоро увидите, что мы вовсе не беспомощны.