— Значит, идешь, как разбойник…
— А что мне делать? — развел руками Амр, — говорить с нами Ираклий все одно не станет. А мои люди уже гибнут.
Аиша тоскливо глянула в окно и качнула копной переплетенных с золотыми украшениями косичек.
— Мои — тоже…
Амр приободрился.
— Дойду до Фаюма… уж, какую-нибудь еду разыщу…
— Подожди, — Аиша выставила вперед увековеченные[21] Мухаммадом белые ладони.
Амр замер. Он уже чуял, что Аиша на его стороне — вопреки всем ожиданиям.
— Письмо-то к Негусу я напишу, через свои земли он пропустит, — сосредоточенно произнесла принцесса и подняла на него взыскующий взгляд, — да, и в Египте вплоть до Фаюма тебя не тронут…
Амр кивнул. После брака с Марией[22] у Мухаммада в Египте появилось достаточно много влиятельных родственников.
— Но для этого надо сначала пройти Элефантину[23]! А там у Ираклия огромный гарнизон. Как ты собираешься их миновать?
— Я не знаю, — честно признал Амр.
Прорваться через отборную еврейскую гвардию Элефантины без потерь было нереально. Да, и с потерями — тоже.
— Я пошлю к Сафии[24], — решительно ухватила перо и листок папируса Аиша, — вместе мы что-нибудь придумаем.
И Сафия помогла. Да, едва Амр подошел к Элефантине, его блокировали — тут же. Но когда письмо вдовы Пророка дошло до нужных рук, войска отошли, а гвардейцы противника немедля сопроводили Амра во дворец наместника, крупного седого еврея.
— Амр ибн аль-Ас? — первым делом переспросил наместник, — это ведь ты Мухаммада убить пытался?
Амр угрюмо кивнул; об этом ему напоминали везде, однако объяснять, что он уже принял Единого, а тем более, оправдываться, Амр не желал, — что было, то было.
— Жаль, что война все-таки началась, — посетовал наместник, — и жаль, что ее начали вы.
— Это не война, — возразил Амр. — Халиф запретил мне входить в Египет. Я пришел сам, беззаконно.
Мохнатые брови наместника саркастично подпрыгнули вверх.
— Ты думаешь, Ираклий поверит, что халиф ни при чем?
Амр так не думал. Никто так не думал. Но выбора не было: из-за голода по всей Аравии пошел повальный мор.
— Ираклий не глуп и не жесток, — вздохнул наместник, — но империи нужен выход на юг.
Амр превратился в слух; это было как раз то, о чем предупреждал Хаким.
— А для захвата Пролива нужен повод, и ты его даешь, — забарабанил пальцами по столу наместник, — причем, в лучшее для Византии время, ибо еще пару месяцев, и ваши порты оборонять будет некому.
Амр стиснул зубы.
— И что же нам теперь — тихо дохнуть?
Еврей печально покачал головой.
— Сколько у тебя людей?
— Две с половиной тысячи.
Наместник на мгновение задумался, потом переглянулся со своей свитой и решительно кивнул.
— Иди смело. До Фаюма тебя никто не остановит. Переводчика, проводника и пшеничной муки дней на десять дам. А дойдешь до Фаюма, чем-нибудь еще поможем.
Амр замер. Он понимал, чем рискуют евреи, ввязываясь в эту историю.
— Почему вы мне помогаете?
Наместник сурово поджал губы.
— Вообще-то, мы уже предупреждали Ираклия, — тихо произнес он, — что не позволим, чтобы вас, потомков Шебы[25], верящих в Единого, морили голодом.
Амр удивленно поднял брови и приготовился благодарить, но тут же нарвался на жесткий упреждающий взгляд.
— Но пропускаем мы тебя в Египет не поэтому. Я бы не нарушил присяги даже ради вас, наших братьев.
Внутри у Амра все оборвалось.
— Тогда почему?
Лицо наместника окаменело.
— Я пропускаю вас потому, что вас… приказано пропустить.
До становища номадов кортеж Ираклия добрался незадолго перед восходом. Гортанно закричала варварская охрана, тут же запылали подожженные от костров сотни факелов, и колесница дернулась и встала.
Император пружинисто спрыгнул на сухую траву и, знаком отправив четверых толмачей вперед, повернулся к Симону.
— Ну почему я не могу договориться с людьми Абу Касима так же просто, как с этими?..
— Пока ты и с этими не договорился, — рассмеялся Симон.
— Договорюсь, — отмахнулся император и сладко потянулся, — сейчас притащат девчонку, я торжественно возьму ее в жены, и все будут довольны.
Симон кивнул. Тонкость была в том, что варвары, все, как один, передавали власть по материнской линии, а потому вручали своих принцесс Ираклию с торопливым восторгом — лишь бы империя не передумала. Затем они получали землю, затем их крестили, затем объясняли, что даже их, родственников самого императора подати тоже касаются, а когда царственное потомство подрастало, вдруг обнаруживалось, что кое-кто — пятнадцать лет назад — не понял законов этой страны.
22
Maria Аль-qibtiyya (Maria Qupthiya, Maria Copt) — 12-я жена Мухаммада, высокородная египтянка греческого (коптского) происхождения, сосватанная губернатором Египта (по др. источникам патриархом) al-Muqawqis, как гарантия добрососедских отношений. Попытки представить Марию любовницей либо рабыней Мухаммада призваны дезавуировать юридические следствия этого династического союза.
23
Элефантина — крупнейший иудейский город на первом, ключевом пороге Нила (район города Асуан).
25
Шеба, Саба — царица Савская. Племя курейш относится к сабеянам (Sabaean), исконно считающимся народом царицы Савской. Характерно, что Saba у семитов означает старика, старосту, а, значит, Sabaean — старший род.