Феодосий с сомнением хмыкнул. Да, Вавилон был богатым городом, а главное, у Менаса внутри города была поддержка, и Вавилон мог пасть почти без боя. Но для аравитян зерно было куда как важнее.
— А если он двинется на Гелиополис, к хранилищам?
Командиры дружно принялись возражать, а спустя некоторое время аравийская армия начала дробиться, и Феодосий удовлетворенно хохотнул. Жадный и недалекий варвар принял худшее решение из всех возможных: евреев оставил осаждать вавилонские стены, а сам вместе со своими аравитянами отправился на Гелиополис.
— Ну, что, Господь снова с нами, — переглянулся Феодосий с военачальниками. — Накажем дикаря?
Командиры захохотали. Все видели, что обогнувший Трою Амр сам подставляет спину под удар втрое, а то и вчетверо большего числом Троянского гарнизона. И все понимали: уничтожь аравитян, и евреи, оставшись без главного зачинщика, скорее всего, вернутся в Элефантину.
Зубайр со своими людьми ползком подобрался к Троянскому акведуку в полусотне шагов от крепости. Лежа на боку, лично проломил каменную стенку крепостного водопровода кузнечным инструментом и сразу увидел, что Аарон и Менас правы: внутри было пусто. Вода сошла обратно в Нил, едва в верховьях Великого Потока случился этот затор.
— Гляньте, как там Нил? — бросил он через плечо.
— Поднимается. Быстро поднимается.
Эфиоп крякнул и, подавая пример, с трудом затиснул широкие плечи в пролом. Упираясь ногами, влез целиком и закашлялся. Жидкая, скользкая грязь на дне водовода воняла гнилой травой и тухлой рыбой.
— За мной, — коротко скомандовал он таким же, как он, добровольцам и, не теряя ни мгновения, стремительно пополз вперед — в неизвестность.
Нет, кое-что Менас и Аарон о том, что его ждет впереди, рассказали, но этот рассказ не порадовал.
— Все акведуки перекрываются на выходе здоровенным жерновом.
— Жернов стопорится снаружи. Изнутри акведука его ни подцепить, ни откатить.
— И рядом обязательно стоит охрана — круглые сутки.
Грязь под ним внезапно повлажнела, затем стала мокрой, и Зубайр с трудом подавил рвотный позыв и, чтобы не думать о неизбежном, пополз по скользкой грязи еще быстрее.
«Только бы успеть до подъема Нила…»
Об этом Аарон и Менас предупредили особо.
— Если не успеешь до того, как Нил поднимется до уровня акведука, потопнете там внутри, как котята.
И даже сделанный им лично пролом в таком случае не спасал — просто потому, что и пролом должен был оказаться ниже уровня Нила. А вода уже поднималась. Но главное, что знал Зубайр: если он не прорвется в крепость до того, как гарнизон Трои ударит в спину Амру, погибнет не только Амр, погибнет все.
— Сколько уже внутри? — бросил он через плечо.
— Четырнадцать… — гулко отозвались сзади. — Уже пятнадцать…
«Битком…»
Больше полутора десятков человек на полусотне шагов от пролома до жернова и не могло поместиться, и Зубайр старался не думать, что в первое время, когда он выберется наружу, если он туда выберется вообще, рядом с ним будет совсем немного людей: двое, трое. А воды в акведуке было уже — на полторы-две пяди.
Спасаясь от мыслей, хлюпая грязью, он сделал еще рывок… и тут же ударился лбом.
«Все?»
Поднял руку, ощупал: перед ним была стена — скользкая от наросшего ила и совершенно гладкая, без единого шва. Это был жернов.
— Ага… — проронил он и начал ощупывать препятствие — пядь за пядью.
Чуть выше головы прощупывалось круглое отверстие.
— Там, в центре жернова должна быть пробка, — сказал Аарон. — Она забита снаружи. Если сумеешь выдавить…
Зубайр сунул руку в воду под собой, достал из мокрой, скользкой, набитой жидкой грязью сумки зубило и молоток, поднял руки и кое-как примерился и ударил.
«Есть!»
Пробка вылетела, а Зубайр глотнул, оскальзываясь в грязи, приподнялся и глянул в круглое отверстие. Прямо перед ним сиял начищенной медью византийский доспех.
«Охранник…»
— Лук… — прошептал он через плечо. — Нет, не этот… детский дайте.
Нормальный лук развернуть внутри было невозможно. Зубайр уже примерял, едва подполз к акведуку — в самом начале.
Ему подали лук, и Зубайр, стараясь не глотнуть поднявшейся до подбородка вонючей воды, подтянул ноги, кое-как сел, быстро, пока охранник не отошел, натянул детский лук, отпустил тетиву и, не теряя времени, сунул в щель между жерновом и стеной кузнечное зубило. Нажал… и скользкий от грязи жернов мягко отошел в сторону, в глаза ударил оранжевый свет, а черная вода из акведука хлынула вперед, внутрь крепости.