Высокородная дама, соизволившая навестить раненого телохранителя, обронила: «Ты прямо-таки заговоренный воин! Когда встанешь на ноги, я сделаю тебя старшим в отряде моей стражи. Это для начала». Оправившись от раны, Воин без лишних разговоров покинул богатый дом. «Я свое дело сделал, — объяснил он верному псу. — А жизнь в ее хоромах — не по нам. Верно?» Лембой, разумеется, согласился с хозяином. А тень за спиной качнулась отчетливыми словами: иди и помни…
Через несколько месяцев, когда мрачное северное небо изрыгало тяжелые мокрые снега, Воин убедился, что провидение действительно надежно его охраняет. Была ли то «сила предков» или еще какая-то «сила», он не знал. Но после ожесточенной схватки из двенадцати опытных бойцов в живых остался лишь он один, «младшой» — как его называли в дюжине.
«Эй, ты, что за спиной! Ты кто?!» — крикнул тогда Воин в дышащий морозом лес.
То… то… — откликнулось услужливое эхо.
…откуда приходит жизнь, — пролетело над непокрытой головой вместе с колючим ветром…
Тоска подкралась незаметно и на правах хозяина поселилась в душе. Однажды он обнаружил, что привык разговаривать с самим собой. Причем мнимый собеседник так или иначе принимал образ таинственного еретика, чудесным способом вернувшим ему погибающего четвероного друга. «Может быть я и впрямь хотел, чтобы он остался?» — в который раз подумал Воин. Нелепая идея — во что бы то ни стало отыскать юношу — немедленно разбилась о бескомпромиссный рассудок.
— Я даже имени его не спросил, — горько сообщил он лохматому спутнику. — Одному дьяволу известно, где парня черти носят.
Раскисшая дорога кишела людьми. Повозки и телеги тащились нескончаемой вереницей. Пешие и конные, богатые и бедные, люди стекались к городским воротам в ожидании ежегодного праздника.
Воин придержал коня. Повозка, груженая массивными тюками, увязла в талом сугробе, а ее незадачливый хозяин, охрипший от брани, тщетно понукал измотанную лошадь. Всадник спешился. Мужичок замолчал и втянул голову в плечи, ибо приближение рослого молодца с мечом за плечами могло обернуться для торговца всяческими неприятностями.
— Эй, спереди зайди… — велел ему Воин. — Давай!
Он навалился плечом на злосчастный воз.
Хозяин отчаянно потянул поводья. Лошадь захрапела и, наконец, выволокла повозку на дорогу.
Вытирая пот со лба, Воин вернулся к своему коню. Следом, рассыпаясь в благодарностях, трусил торговец.
— Не стоит, — обронил в ответ всадник.
Мужик не унимался.
— Ты никак на боях решил счастье попытать? Удачи желаю! А после ярмарки уезжать не спеши, говорят, костер будет!
Воин почувствовал, как ни с того ни с сего похолодела спина.
«Костер?»
И пришпорил жеребца.
Город не отличался от других, куда заводили Воина непредсказуемые тропы судьбы. Не отличалась от прочих и хозяйка постоялого двора, наотрез отказавшаяся пускать на порог страшную лохматую собаку. Лишняя монета пошатнула принципы чистоплотной женщины. Не дослушав всех условий и нравоучений, Воин кивнул псу, и тот чинно проследовал за хозяином в оплаченную комнату. Вот уже полгода человек делил с единственным другом и хлеб, и кров.
Ночь прошла беспокойно. Призрак костра витал в обрывочных снах вместе с образом холодной каменной стены и бледным знакомым лицом.
«Где же твоя «сила предков», парень?»
С этими мыслями Воин проснулся в сумеречный предрассветный час и долго лежал на дощатой кровати, бесцельно глядя в потолок.
— Эй, Лембой!
Пес приподнял одно ухо, потянулся и зевнул, выставив на обозрение внушительные крепкие зубы.
К полудню всадник и собака выбрались на площадь, где собралась жаждущая зрелищ толпа. Жонглеры на широком деревянном помосте демонстрировали свое искусство, паренек с огромным шестом в руках, ходил по растянутому канату, кривлялись и звенели бубенчиками скоморохи. А рядом зазывала, перекрикивая гомон и аплодисменты, завлекал лихих молодцов помериться силами в кулачных поединках. И стоило первой паре бойцов выбраться на помост, жонглеры, канатоходец и скоморохи были вмиг забыты. Зрители обратилась к жестокому единоборству.
Воин смотрел на бойцов, и необъяснимый ужас зрел в глубине сердца. Двое дрались на смерть, а толпа гремела восторженными воплями. Побежденного унесли вон, и его место против победителя немедленно занял другой.
«Жизнь без риска — не жизнь. Но риск ради риска?»
Тень качнулась за спиной.
Играющие со смертью.
Он вспомнил себя на такой же арене. Ужас из сердца пополз в рассудок…
Роковой случай.
«Творить роковой случай собственными руками? Зачем?»
Взгляд невольно погрузился в толпу.
В трех шагах от стремени всадника женщина с младенцем на руках азартно кричала в общем безрассудном хоре, а мальчонка лет десяти, цепляясь за материнскую юбку, отчаянно подпрыгивал, силясь углядеть смертельное действо. Не добившись результата, он отважно нырнул под ноги толстопузых купцов и ужом пополз вперед к помосту. Увлеченная зрелищем, женщина не заметила отсутствия ребенка.
Кровь — нектар для толпы.
«Нет…»
Зрячий да увидит.
«Здесь люди… Не упыри, не оборотни! Мы — люди!»
Ожесточенный рев зрителей отметил низложение очередного смельчака.
Там закончилась жизнь, — отчетливо подсказало нечто за спиной.
Воин поспешно поворотил коня и завяз в непроходимой людской массе. Шапки из всех возможных мехов, солдатские шлемы, богатые и бедные кики, неказистые суконные и изысканные шелковые платки, а под ними — одинаково одержимые лица.
Смерть, страх и боль кончины. Земля, впитывающая бренную плоть. Искры ушедшего духа осыпаются в незримый свет — Память предков…Солнце. Зеленый росток на черной пашне. Утренний луч. Волчица вылизывает слепого щенка. Свет. Первый крик и счастливые глаза роженицы… Круг Бытия…
Потрясенный, Воин застыл в седле посреди клокочущей толпы.
— Наемник! Ты, на коне! Выходи! Померимся силами! Неужто ты слабак?
На голос зазывалы он не оглянулся.
— Этот слабак! А ты? Солдат, иди сюда!..
В переулке Воин спешился и потрепал подбежавшего пса. Рука дрожала.
— Лембой, бока, лапы целы?
И прочел на собачьей морде встречный вопрос: — а как ты, хозяин?
До костра, о котором он слышал уже не однажды — от продавцов на ярмарке, от подвыпивших солдат, от благовидного церковника, топтавшегося на площади — оставалось несколько часов. Он бесцельно слонялся по пустым улочкам города, пока пес не внес долю разнообразия в мрачное настроение. Увидав на помойной куче облезлую кошку, заслуженный боевой зверь, как удалой неученый юнец, припустился в подворотню вслед за удирающей добычей. Запоздалый окрик не возымел должного действия, и Воин, выругавшись, запрыгнул в седло.
Путаница переулков завела всадника к покосившемуся трактиру, возле которого толпились горожане и несколько приезжих.
— Какими судьбами!
От группы отделился наемник с арбалетом за плечами. Воин узнал давнего приятеля.
— Поговаривали, что тебя сожрали еретики, — продолжал тот.
— Как видишь, я еще жив.
Желания поболтать с бывшим напарником не возникло. Беспокоило отсутствие пса, и невнятные голоса из тени, наперебой твердившие что-то одно и, безусловно, важное. Внимание разрывалось между призрачными звуками и любопытными лицами.
— Слыхал про костер? Новая мода! Сначала ему отсекут голову, а потом труп предадут огню. Кстати, товар мой. И знаешь откуда?
— Из семьи, которую разгромил я, — медленно проговорил Воин.