– В любого зверя могу, но не во всякого люблю...– немного успокоившись, сообщил Варе дед, как-то незаметно перейдя от неких абстрактных колдунов к собственной персоне.
– А в кота? – не унималась Варя...
Дед легонько щелкнул внучку по носу и съехидничал:
– Знаешь, что случилось с любопытной Варварой на базаре? – теперь уж захихикала девочка: “Любопытной Варваре на базаре нос оторвали!” и закрыла обоими ладошками свою конопатую пуговку.
Однако от вопроса старик не ушел:
– Котом домовой притворяется. Бабское это дело кошкой по дворам бегать – сплетни собирать, да цыплят воровать, сойкой обернувшись. Хорьком или лисой домашнюю птицу душить, да коней по ночам в мыло вгонять. А я такую мелочь не жалую.
– Значит, ты и вправду колдун? ... – присвистнула девочка.
– И вправду...– сурово оборвал ее старик, – А ты думала, напраслину люди возводят? Ну, что... испужалась?
Варя пожала плечами:
– Нисколечко! Ты дедушка, старый уже... больной...
– Старый... да...– согласился дед, – Помру скоро... Да колдовская сила со временем только крепчает... Скажи родителям, чтоб уезжали. Пока я добрый... отпускаю их... У нас здесь в деревне свои счеты, ни к чему им вмешиваться. А остальных я придержу...
Варька удивилась, как старик сможет удержать, к примеру, папиных братьев. Сядут в машину – и уедут. Что тут поделаешь? Но вслух сказала другое:
– Папа до конца отпуска никуда не поедет, – Он пообещал дядя Вале и дяде Олегу за тобой присмотреть...
Старик брезгливо фыркнул.
– Деда! – потянула Варька Назара за рукав, – Ты не умрешь! Мама говорила, что ты крепкий! – девочка успокаивала этими словами скорее себя, чем деда.
– Да ты не волнуйся, детка, – старик коснулся заскорузлой ладонью макушки девочки, не то потрепал, не то погладил. Видно редко колдуну приходилось выказывать добрые чувства, и он смутился собственной ласки, быстро отдернув руку, – Помереть не страшно, страшно – помирать. Вот так то, деточка, – голос Назара стал бесцветным, скрипучим, – Даже не за себя страшно, за других. Грешен я, Господь не простит… Хотел бы я уйти с миром, да не могу. Уговаривай Костю, и езжайте домой, пока не поздно. Меня и без вас похоронят, Кузьма знает, что надо делать…
Девочке стало жутко, до морозных мурашек по спине, до холодного пота на ладонях. Она впервые поняла, что может существовать нечто пострашнее смерти. Нечто, что она и понять-то не в силе, как не осознать еще и саму смерть. До сих пор Варенька считала, что люди не должны умирать, что это ужасно несправедливо. Невозможно было смириться с этой ужасной неизбежностью, представить, что ничего больше не будет. Ни травы, ни цветов, ни ясного неба, ни мамы с папой. И что самое необъяснимое – ее самой тоже не будет...
Каждый раз, когда Варька возвращалась к подобным мыслям, она чувствовала что-то вроде здорового куска льда в желудке. Ощущение было настолько мерзким, что девочка помотала головой вспугивая непрошеные мысли, как назойливую мошкару, и поспешила сменить тему на менее противную, и гораздо более интересную.
– А как ты стал колдуном? – поинтересовалась Варя, – Родился таким?
– Нет, не родился...– слова деда Назара звучали тихо, как шелест листьев на легком ветру, – Дар свой я по наследству получил от матери... А мать… От своего деда или прадеда...
– А прадед от кого? – спросила девочка.
– От отца или тоже деда, а может бабки какой... В нашем роду живут долго, обо всех и не упомнишь...
Автор приостановил выкладку новых эпизодов