– Не понимаю я тебя, дядя, – сказал Валентин. Слово “дядя” у него получило слегка презрительный оттенок, – Детей у тебя нет, дом просторный. Вот бы и присмотрел за стариком. Мы могли бы заплатить за содержание... Ты ж образованный человек, агроном... Неужели всерьез веришь во всю эту чертовщину?
– Да не в деньгах дело! – вспылил Кузьма, – Понаехали тут, умники. Хотите забирать деда – забирайте. Посмотрим, как у вас это получится. А я в его дом ни ногой. Мне его “наследства” не надо.
– Чего-то я вас братцы не пойму...– начал было Костя, – Что у Кузьмы за зуб на деда? Разве ж можно на старика обижаться. У него уже это... маразм... на почве старости.
– Это у тебя скоро будет маразм... на почве алкоголизма, – отобрал у Костика стакан Олег, – А у деда маразма нет. Дед получше тебя соображает.
– А Кузьма его боится, – развеселился вдруг Валентин, – Боится-боится. Он думает, что старик ему своих чертей-подручных передаст... или как там их... В наследство! Во! Слышь, Кузьма, я там уже три ночи ночевал, и никаких чертей... Слышь, агроном, нет чертей у деда. Кошка есть черная... пакостная, ужи какие-то ползают, ежики по ночам топают – а чертей-то и нет!
Агроном скривился, но возражать подвыпившему племяннику не стал.
– Лично мне брать деда некуда, – сообщил Валька родственникам, – Мы и так впятером в двух комнатах теснимся...
– А я один живу, – заметил Олег, – Не помню, говорил ли, разъехались мы с женой... Так что в коммуналку старика... сами понимаете... Целый день на работе... Сиделку, что ли нанимать?
– По всему видать, дед к нам поедет...– уныло встряла в разговор долго молчавшая Света.
– Да не расстраивайся, Светик, – утешил ее Олег, – Кузьма только что говорил: не поедет дед! Не силой же его тащить? Тем более, раз он это... в здравом уме и твердой памяти...
Олег махнул рукой и стал собираться на хутор. Уходил он неохотно – сразу видно было, показной удали Вальки он не разделял.
Тамара озаботилась, куда бы уложить спать гостей, а Кузьма вышел во двор. Воспользовавшись отсутствием хозяев, Костя толкнул Вальку в бок и спросил:
– Чего ты там про чертей молол?
– Да ничего, – отмахнулся брат, – Я-то материалист, в ахинею эту колдовскую не верю. Ну, со странностью дед – так у кого их не будет к его летам. Попробуй, доживи еще!
– Видно, местные его всерьез за колдуна почитают, – тихонько, чтобы не услышала Тамара, добавил он, – А Кузьма у деда вроде как в учениках ходил... в наследниках... Да только вот... женился дядя. Это ему раньше, бобылю, все равно было... А теперь не хочет он этого... наследства.
– Дык, пусть и не берет, – удивился Костя, – За стариком-то чего не присматривает?
– Да, боится он, – удивился его непонятливости Валька, – Это нам дико, а он на этих суевериях вырос... Кузьма думает, что старик не помрет, пока дар не передарит... Не принимает колдунов, мол, ни небо, ни земля... Пока они от силы своей бесовской не избавятся...
– Бред какой-то, – потер лоб Костя.
– Вот и я говорю: бред, – согласился Валя, – А Кузьма верит. Думает, что его старик только коснется, так все колдовство к нему и перейдет...
– Что ж вы-то с Олежкой не заразились тогда? – удивился Костя и даже покоробился от собственных слов, до чего мерзко звучало, словно старик был чумной.
– Если бы старик хотел дар вам передать, и спрашивать бы не стал, – Кузьма вошел в дом так незаметно, что братья даже подпрыгнули от неожиданности, – Ему достаточно любую безделицу заговорить, когда помирать станет – и дар перейдет... Да ненадежно это. Заговор только несколько дней действует и исчезает, если никто вещи не коснется... Тогда ему худо придется – еретиком после смерти ходить... Колдуны без покаяния тяжко отходят, сила его на этом свете удерживает. Пока он добром от меня согласия ждет. А перед смертью ему терять нечего будет. Так что вы аккуратнее там на хуторе... Сляжет старик – ни до него, ни до вещей в доме не дотрагивайтесь, доктора пригласим, сделок, пусть они ухаживают...
– А доктора, что, не жалко? – ухмыльнулся Костя.
– Такие подарки только к родственникам липнут, – пояснил Кузьма, достал из серванта гладкую деревяшку да ножик и занялся вырезанием какой-то затейливой зверушки...
– После смерти с ним тоже обращение... особое нужно, – уж и не надеясь, что племянники его слушают, сказал агроном.
Костя же для себя решил, что позволить схоронить деда, как собаку, он не позволит.
5. Касьян. 1888 г.
Умирал старик тяжело, долго...