– Пойдем, Уленька, со мной. Пойдем, девонька, – больше ведь не приду, не увидишь меня больше… Попрощаться хочу…
– Не могу я, дедушка. Мама выходить за ворота не велит, – шептала девочка. Страшно не выйти к деду – страшно не увидеть его больше, не услышать его ласкового голоса. А выйти из дома еще страшнее. Спит давно, умаявшись за день, маменька. Разве что ангел-хранитель из последних сил цепляется за свою подопечную.
– Выйди, внученька… Прими мой подарок последний. Не дали нам по-людски проститься. Хоть сейчас подойди, прими мое благословение…
Почти против воли босые ноги опустились на пол, легко на цыпочках, чтобы не разбудить домашних, Улька прокралась к двери – новый надежный запор поддался на удивления легко. Вышла малышка в сени, а потом и во двор, не замечая ни ветра, ни заморозка, ни острых сучков и камешков под ногами. Деда во дворе не было… На кладбище дед. Где же ему еще быть, как ни на кладбище…
Улька знала это, но в то же время и признавать не хотела. Дедушкин голос звучал все громче, все веселее и непринужденнее. Он как обычно рассказывал ненаглядной внученьке сказку. Про двух влюбленных, разлученных злым волшебником. Прекрасную принцессу и ее придворного егеря. Заколдованная девица погружалась с первыми петухами в сон и спала крепко до самой полуночи. Но в полночь охотник по воле чернокнижника превращался в волка и убегал в лес…
Чудная сказка, и жизнь в ней описана чудная, красивая, не похожая на обычную людскую долю. Али и вправду принцы да принцессы все такие? Имена у них красивые, заморские, да и живут славно, несмотря даже на все свои проклятия страшные… Уж Улька-то бы на месте этой принцессы нашла бы как милому знак дать. На каждое злое колдовство свое есть, доброе… Всегда, да не всегда… По иному в дедушкиных сказках. Есть ли в них конец, к добру ли он или к худу – не сразу поймешь… Чем теперь кончится? Только деду ведомо.
Улька добралась до свежего могильного холмика и присела на подернутую инеем траву. Дед стоял прямо, без своей обычной клюки, прислонившись спиной к кривой осине со сломанной верхушкой.
– Что дальше дедушка?
– Тяжело было их проклятие. И вместе они были и не вместе, и каждый терзался собственными муками, забывая о страданиях другого. День-деньской проводил охотник подле ложа принцессы, уходя только за несколько минут до полуночи… И всю ночь принцесса сидела у окна с надеждой глядя на освещенную луной дорогу – не примчится ли к ней любимый… Подойди ближе, деточка… Тяжело голос напрягать.
Завороженная Улька подошла к деду:
– А чем сказка-то закончилась?
Дед недобро усмехнулся в длинную сивую бороду:
– Однажды то ли принцесса проснулась чуть раньше, то ли охотник немного замешкался с прощальным поцелуем…
Продолжения Ульке не потребовалось, она зябко передернула плечами и попыталась стряхнуть наваждение, навеянное дедушкиными сказками… Внезапно девочка явственно ощутила, что дед Касьян уже больше недели, как покойник… А вместе с захлестнувшей ее волной ужаса, пришло невыносимое желание проснуться… Дед должен уйти, он просто не может, не должен находится здесь, среди живых… И тем не менее он стоял в паре шагов от девочки и исчезать не собирался. И выглядел даже лучше, чем за несколько дней до смерти. Лицо старика исказила неожиданная мука. Казалось девочке, что борется дед с какими-то остатками себя прежнего.
– Все. Прости. Не буду искушать. К тебе не приду больше. Да и другим не долго терпеть осталось. Прощай внученька. Ухожу, – старик с тяжким вздохом отвернулся от Ульки, сгорбился и зашаркал в сторону леса.
Девочку захлестнуло отчаяние. Был любимый дед, и не стало его. Никому она больше не нужна. Никто больше ее так любить и баловать не будет. У родителей полная хата противных мальчишек младше ее – им вся любовь и забота. Улька рванулась к деду, догнала, бросилась ему не шею, уткнулась в пахнущую прелой листвой бороду.
Объятия деда были крепкими, не призрачными. Может, это не сейчас сон снится, а наоборот пригрезилась страшная его смерть? Старик бормотал едва слышно, слова утешения, приглаживая корявой ладонью растрепанные рыжие кудряшки.
– Жаль, научить я тебя ничему не успел. Не думал, что так сложится.
Дед отпустил Ульку, и девочка почувствовала неожиданную слабость. Веки тяжелил сон, а тело налилось приятной усталостью.
10. Варька. 2000 г
Разговор не клеился. Девочка погрузилась в свои обычные невеселые думы, почему у нее нет друзей. “Это потому, что я такая некрасивая”, – вздыхала про себя Варя: “Вот они и дразнятся все. Потому что очки и веснушки, и волосы рыжие... А мама еще Барби называет... издевается...”