— Подожди. Я хотел узнать, почему шрамы на спине не заживают?
— Теперь ты отмечен нашим кланом, и никто из других варгов к тебе даже близко не приблизится, иначе, они будут иметь дело с нами. Это древний закон, который чтим все мы.
— Что же, благодарю, за столь щедрый подарок. А теперь кто-то там говорил о еде. — Мы отправились к столу, где наскоро перекусили, в полнейшей тишине. После этого, Торк подошел ко мне с двумя молодыми варгами-близнецами. Они были на голову выше меня, широкоплечие и бородатые, с вечно несползающими улыбками на лицах.
— Это Олаф и Бьерн — мои хирдманы. Они пойдут с тобой и помогут, если что. — Парни синхронно хмыкнули, скептически взглянув на меня. В сравнении я и впрямь был меньше, да и практически безоружный. Парни, в свою очередь были полностью готовы к любой напасти: кольчуга виднелась под рубахой у каждого из этих великанов, а в руках были остро заточенные топоры.
— Ну, что-же, ведите меня к месту, где вы набираете воду. Хочу понять, в чем тут у вас дело.
— А ты не возьмешь какого-нибудь оружия, да и брони на тебе нет? — Олаф взглянул на меня удивленным взглядом, с некоторым участием, как на психически нездорового пациента смотрит врач, наблюдающий его.
— Ну, если у вас есть лишний меч, то я с удовольствием его приму, что же до брони- это лишнее. Она только сковывает движения, в то время как защита от нее чрезмерно преувеличена.
— Брось его, Олаф, он — идиот. — Бьорн махнул в мою сторону рукой, а затем сделал брату жест, по типу "а что поделать?".
— А теперь повтори мне это в лицо, подстилка прикроватная. — Спускать наглому оборотню его выходку я не собирался, — Торк, у вас же разрешены поединки?
— В целом-да, но ты собирался помочь нашей деревне, а подготовка займет много времени.
— Не нужно. Бьорн, можешь оставить всю экипировку, я возьму тренировочный меч — При этих словах, один из ухмыляющихся братьев посерьезнел, а в мою сторону полетел обычный стальной меч, лишь несколько затупленный, вероятно, чтобы не нанести слишком уж сильных повреждений во время спарринга. По одному движению руки Торка, вокруг нас образовался круг из живых людей, а сам староста очень сочувственно на меня взглянул.
— Бьорн один из лучших дуэлистов в нашей деревне, может, ты все-таки наденешь кольчугу? Он может тебя ненароком ранить или убить. — Я в ответ лишь кивнул, показывая свою готовность. Мой соперник, утробно прорычал и бой начался. Рванув ко мне с чудовищной скоростью, он попытался достать меня, метя топором в голову, однако не рассчитал и чуть было не пропахал носом то место, где еще мгновение назад я стоял, изображая испуганного подростка. Прокрутив в руке меч, я моментально перешел в атаку. Сделав пару уколов, один из которых был довольно неприятным, судя по тому, как скривилось лицо хирдмана. Правда, в следующую секунду пришлось уйти в глухую оборону, поскольку мой оппонент начал прессовать меня с огромной скоростью, не оставляя окна для атаки. Он действительно был неплох, для рядового воина, однако даже до Влада не дотягивал, а он один из самых слабых из тех, кто меня тренировал. К концу обучения, я даже выигрывал три-четыре схватки с ним из десяти. Пока я в задумчивости, на автоматизме блокировал и парировал удары, Бьорн разошелся не на шутку: глаза его пожелтели, челюсть вытянулась, и на свет показались длинные белоснежные клыки. По всей видимости, он применяет тот же трюк с частичной трансформацией, что в свое время показывал Габриэль. Движения его стали более рваными и я отчетливо понял, что могу проиграть, если не перейду в атаку. Перекатом уйдя от очередной серии, я ударом по локтю заставил его выронить один из топоров. В этот момент я увидел, что все стоящие вокруг нас жители деревни смотрят на меня, как на демона, да и мой соперник все более недоверчиво рассматривает меня или, если говорить точнее что-то за моим плечом. Продолжая следить за движения варга, я мельком взглянул за плечо и громко выругался, заставив мужчин усмехнуться, а дам покраснеть. За моей спиной появилась пара кожистых крыльев. Я попал.
— Ну что, довыкрутасничался? — Селития, молчавшая со вчерашнего вечера вдруг заговорила. — Просто прекрасно, уже вижу твою надгробную доску: "Штефан Кригер. прожил в мире системы три дня. причина смерти: клинический дэбил и паяц". — А народ между тем начал обступать меня со всех сторон, вот только в глазах их не было злобы, только почтение и некоторая толика страха. "Несферату": раздавалось то тут, там.
— Несферату, староста подошел ко мне, и я не узнал его: вместо могучего воина был напуганный старик, — не серчай на нас, мы обычные скромные жители, которые не хотели оскорбить высочайшего ни словом, ни делом.
— Так, теперь я совсем ничего не понимаю. Пять веков моей жизни просто коту под хвост: оборотни боятся вампиров, но не боятся воды; мир погруженный в мрак, где свет идет от самого неба днем, а ночью появляется луны и звезды. Это неправильный мир и народ тут неправильный. — Ее образ в моей голове выглядел потерянным. И я ее понимал: ты тратишь долгие годы на изучение структуры мира, особенностей его, а тут, в один момент все мироздание рушится, когда ты оказываешься в другом мире. А мне нужно было что-то делать, пока у меня не появилась целая деревня почитателей, а то чего доброго еще решат, что я бог во плоти и попытаются меня освободить, принеся жертву.
— Так, отставить челобитие. Во-первых, я не вампир, несферату или еще кто-либо из кровососов. Во-вторых, с чего бы у вас такое отношение к этим тварям? Вы так смотрите, как будто я демон какой или хуже того- бог.
— Но только немертвые имеют крылья, подобные летучим мышам. Они сильнее нас, живых, быстрее, к тому же владеют тайной магией, что позволяет быть им везде. Как мы можем относиться к вам, о высочайший.
— Еще раз назовешь меня высочайшим, я тебе действительно горло перегрызу. — При этих словах, Староста стал цвета мела, а затем судорожно сглотнул и кивнул. — Терпеть не могу вампиров, брр, аж мутит от них. Еще раз говорю, я не из них. Если уж говорить так, то я ближе к вам по родству. Во мне действительно течет кровь оборотня, только не совсем обычного, поэтому я могу превращаться без ограничений, была бы только кровь.
— Но вы же сказали, что не вампир… — Начал Торк говорить, чем вызвал утробное рычание и удар себя по лицу ладонью. Похоже, придется долго работать с этой деревенщиной, пока до них дойдет правильная мысль. Правильно истолковав позывы моего тела, он поспешно замолчал, а я еще раз взглянул на жителей деревни. Они смотрели на меня, как на небожителя. Похоже, что пропаганда есть и в этом мире и работает даже лучше, нежели у нас. Знали бы они, что перед отправкой в этот мир я своими руками стер в прах с десяток этих "величайших" одним залпом. Впрочем, я не стал просвещать их на эту тему: неизвестно как они отреагируют на эту новость.
— Я не питаюсь ей, она нужна, чтобы узнать, как стать похожим, перенять возможности.
— Аааа, — глубокомысленно, черт его подери. И этих запуганных деревенских мне нужно склонить на свою сторону. Убивать их не хотелось, поскольку они были добры ко мне, но об этом я подумаю позже.
— Мы собирались искать причину отравленной воды. Бьорн, Олаф, ведите меня к месту, где вы набираете воду, только давайте без всех этих пиететов.
— Пие… чего? — Бьорн удивленно взглянул на меня.
— Пие того. Без ваших всех «высочайший» и тому подобной чуши.
— А ну так бы сразу и сказал. Тут недалеко, — и с этими словами он пошел к воротам. Олаф подошел ко мне и протянул меч, который, в отличие от тренировочного, был остро заточен. Сделал он это с опаской, все-таки не особо доверяя моим словам. Меч был на редкость хорош и сбалансирован как будто под мою руку. Я мысленно убрал крылья и почувствовал, как лопаточная кость пришла в движение, пряча их от взглядов окружающих. Так будет гораздо лучше. Процесс не был болезненным, скорее немного неприятным ощущением движения костей. Вероятно, я не заметил этого в бою из-за постоянного прессинга со стороны моей партнера, который в данный момент шел впереди. Я прямо чувствовал, как его мозг не особенно приспособленный к сложной мыслительной деятельности пытается выстроить целостную картину нового мира. Дорога заняла примерно полчаса, когда мы пришли к небольшой речушке, что протекала между камней. Я набрал в ладонь воды и попробовал ее. Я опознал его на вкус, поскольку сейчас мой рот представлял собой маленькую токсикологическую лабораторию из- за имевшихся у меня разума и интеллекта.