Наконец они пришли к камере 12-17. Ее дверь выглядела так же, как и все остальные, мимо которых они прошли – стерильно белая, без каких-либо окон и отверстий. Один из охранников набрал код на клавиатуре замка и отступил назад. Дверь со слабым скрежетом открылась.
Внутри на узкой койке сидела стройная темноволосая девушка, на вид ей было около пятнадцати лет.
Несмотря на серую тюремную робу и синяки на лице и руках, она вызывающе посмотрела на вошедших – но за этой вызывающей непокорностью чувствовалась усталость.
– Что еще? – спросила девушка.
– Посетитель, – сказал охранник, приглашая Джейну войти, – Когда закончите, нажмите кнопку вызова.
– Немного поздно для посетителей, не так ли? – сказала Малинза, подозрительно глядя на Джейну.
Джейна вошла в ярко освещенную камеру.
– Меня зовут Джейна Соло, – сказала она, когда дверь закрылась. Посмотрев на Малинзу, она подумала, что едва ли с ней здесь хорошо обращаются.
Исхудавшее лицо Малинзы повернулось к ней. Несколько секунд посмотрев на Джейну, Малинза кивнула.
– Дядя Люк рассказывал о тебе. Он когда-то показал мне голографические снимки тебя и Джейсена, когда вы были маленькие.
Джейна почувствовала странный укол ревности. «Дядя Люк?»
Почему эта девушка, которую она никогда не видела, претендует на то, что дядя Джейны – и ее дядя?
Однако это возмущение исчезло, когда Джейна вспомнила, что Малинза была кем-то вроде приемной дочери для Люка. Ее родители умерли – Гэриэль Каптисон пожертвовала жизнью, чтобы уничтожить враждебную Сакоррианскую Триаду, а Птер Танас умер от болезни Наута за несколько лет до этого. После этого Люк и Лейя остались самыми близкими людьми для Малинзы. Могла ли Джейна отказывать ей в праве на это?
– Жаль, что пришлось встретиться в таких обстоятельствах, – сказала она и указала на койку, – Можно присесть?
– Да уж, ты выбрала не самое лучшее время для визита, – кивнула Малинза, подвинувшись, чтобы дать место Джейне.
– Не хочешь рассказать мне, почему ты здесь? – спросила Джейна.
Малинза смотрела на нее с серьезностью, странной для такого возраста. Ее пронзительный взгляд приводил в замешательство еще и потому, что ее глаза были разного цвета. Левый ее глаз был зеленым, а правый – серым.
«Как у ее матери», подумала Джейна.
Малинза так долго молчала, что, казалось, она не будет отвечать на вопрос.
– Ты знаешь, почему я здесь, – сказала она наконец.
– Тебя обвиняют в похищении премьер-министра.
– На самом деле мне предъявили обвинение в нарушении общественного порядка и создании нелегальной организации.
– Разве это не одно и то же?
Малинза покачала головой:
– Разница достаточно большая.
– Но сейчас, когда Кандертол вернулся…
– Я его не похищала, – прервала ее Малинза, – Но остальных обвинений вполне достаточно для ареста.
– Извини, но я с трудом представляю тебя нарушителем общественного порядка.
Малинза улыбнулась и показала синяки на руках.
– Посмотри, – сказала она, – Если бы они хотели бить меня, они сделали бы это, не оставляя следов. Эти синяки я получила, сопротивляясь при аресте. Понадобилось трое полицейских и двое дроидов, чтобы одолеть меня.
На ее лице была гордость, но она не могла спрятать страшную усталость, и Джейна это заметила. Ей тоже было знакомо это чувство, с тех пор, как погиб Энакин: чувство отчаяния и безумия, когда нечего терять.
– За что ты сражаешься? – спросила Джейна.
– Хороший вопрос. Еще неделю назад я вообще ни за что не сражалась… – дерзость Малинзы, казалось, уступила место смущению, – Ты даже не представляешь, что здесь творится. Просто безумие…
– В каком смысле, Малинза? – Джейна придвинулась ближе к ней.
Девушка усмехнулась.
– И, возможно, самое безумное – это то, что я собираюсь рассказать тебе, – сказала она, устало ссутулившись, – Если кто-то здесь враг – то это ты…
Джейна нахмурилась, но ничего не сказала. Давить на Малинзу не было смысла. Она или скажет или нет.
Через дюжину ударов сердца Малинза вздохнула.
– Как бы то ни было… Я уже пыталась сказать это всем здесь.
– И они тебе не поверили?
– А почему еще, ты думаешь, я сижу здесь? – девушка указала на камеру наблюдения, – Думаю, им не повредит услышать это еще раз. И кто знает: может быть, на этот раз они прислушаются…
– Даже если нет, – сказала Джейна, – можешь быть уверена, что я-то прислушаюсь.
Малинза улыбнулась и кивнула.
– Хорошо. Около месяца назад я руководила ячейкой активистов и старалась использовать репутацию моих родителей, чтобы наша идея была услышана. Нас было шестнадцать. Сначала мы организовали протесты, агитировали. Со временем нас становилось все больше. Мы назвали нашу организацию «Свобода», – она закатила глаза, – Да, я понимаю, что это банально, но это имело смысл.
– Какой смысл?
– Мы устали раболепствовать перед имперскими догмами. Пришло время нам сбросить оковы и самим править своим миром.
– Имперские догмы? – в замешательстве повторила Джейна. Бакура сбросила имперское правление почти тридцать лет назад.
– Я имею в виду не Империю, – объяснила Малинза, – А то, что заняло ее место – Новую Республику. Знаешь, природа не терпит пустоты. Особенно пустоты власти. Не успели мы завоевать себе свободу, как снова были закованы. Мы предложили себя Новой Республике, как домашние животные, которые выпрашивают у хозяина объедки. И это все, что мы получили – объедки.
Джейна поморщилась, услышав, что так говорят о правительстве, которое помогали создать ее родители.
– Конечно, вы же теперь не называетесь Новой Республикой, да? У нее теперь новое название, с тех пор, как она проиграла войну с йуужань-вонгами, – Малинза насмешливо фыркнула, – Никто не хочет ассоциироваться с неудачниками, не так ли? Поэтому ваша единственная надежда – притвориться, что вы – что-то другое. Но как навоз ни назови, он все равно будет вонять, – Малинза встряхнула головой, – Если вы победите йуужань-вонгов, то продолжите эксплуатировать нас, как раньше. Если же вы проиграете, то потянете в пропасть всех остальных.
– Нет…
– Нет? Ты, возможно, хочешь сказать мне, что мы все погибнем, если не объединимся против общего врага. Возможно, это так. Но общий враг найдется всегда, Джейна. Деспотические режимы не могут обойтись без него. У Империи таким врагом был Повстанческий Альянс, у нас – сси-руук, у вас теперь это йуужань-вонги. Кто будет общим врагом в следующий раз, когда вашему правительству снова понадобится призвать всех к объединению?
– Я буду счастлива, если доживу до следующего раза, – сказала Джейна, – Но скажи мне, Малинза, что произойдет, если мы проиграем эту войну? Что вы будете делать, когда йуужань-вонги обратят взор на вашу планету, и некому будет помочь вам, как мы когда-то помогли вам против сси-руук?
– Мы будем сражаться с ними, – просто сказала девушка, – Да, мы, конечно, все погибнем. Но это будет НАШЕ решение, а не какого-то безликого бюрократа с другой стороны Галактики.
– Так проблема именно в этом, Малинза? Она сводится к тому, кто правит вами? Или кто принимаете решения за вас?
– Да, именно в этом.
– Я не помню, чтобы Новая Республика требовала чего-то от Бакуры, как это делала Империя. Мы всегда спрашивали вашего согласия.
– И мы всегда соглашались. Я знаю это. И это уязвляет меня больше, чем ты можешь представить. Мы подчинились Новой Республике, а она за это украла наш флот, наши семьи…– Малинза остановилась, и, тяжело вздохнув, оперлась о стену. Джейна с облегчением увидела слезы в глазах девушки. Она уже догадалась, что лежит в основе неприязни Малинзы к Новой Республике. За ее вызывающей позицией, она по-прежнему оставалась пятнадцатилетней девушкой. Она боролась с правительством, которое считала враждебным ее народу, ей пришлось учиться тому, что не обязательно было знать пятнадцатилетнему подростку. И то, что она училась так быстро, говорило о ее способности и решительности. Казалось, она брала пример со своего приемного дяди.
Джейна сама была немногим старше, когда началась война с йуужань-вонгами. «Люди способны на удивительные вещи, если условия требуют этого», подумала она.