Гур кивнул.
– Да, благодаря Энакину она смогла вернуться назад – и обнаружила, что ее разум занят кем-то другим. И этот «кто-то» не собирается уходить. С точки зрения Риины Тахири – агрессор. Тахири сопротивляется ей, но не может победить, и этот бой слишком дорого ей обходится.
– Если Риину нельзя победить, – сказала Джейна, – что ты предлагаешь делать с ней?
– Риину нельзя уничтожить, не уничтожив Тахири, – ответил рин, – Поэтому остается только одно: мы должны помочь им научиться жить вместе.
Джейна недоверчиво усмехнулась.
– Нет.
Лейя шагнула вперед.
– Джейна…
– Нет, мама, – быстро сказала она, – Чтобы Тахири приняла в свою душу йуужань-вонга? После того, что они с ней сделали? После того, что они сделали с Энакином? – она встряхнула головой, – Нет, я не позволю этому случиться. Должен быть другой способ удалить Риину, не причинив вреда Тахири. Должен быть!
Рин, не дрогнув, встретил ее разгневанный взгляд.
– Нет такого способа, – твердо сказал он, – Как бакурианцы не могут, заключив союз с п’в’еками, остаться прежними, то же самое и с Тахири. И необходимость здесь та же. Бакурианцы должны научиться сотрудничать с п’в’еками, чтобы спасти свою планету от сси-руук. А Тахири должна научиться сотрудничать с личностью Риины Кваад, чтобы спасти себя от безумия.
Джейна открыла рот, чтобы возразить, но Лейя жестом заставила ее замолчать. Лейя понимала, что чувствует ее дочь. Предположение, что Тахири невозможно излечить от того, что сделали с ней йуужань-вонги, самой Лейе казалось страшным и нелепым, но она также знала, что все средства, предпринятые, чтобы помочь Тахири, не достигли ни малейшего успеха.
– Хорошо, – сказал Джаг, – Допустим такую возможность. Но что нам с ней делать? Как помочь Тахири научиться сотрудничать с… новой личностью?
Курцен выступил вперед.
– Как и Риина, – сказал он, – наш народ долгое время подвергался изгнанию из мест, которые, как мы считали, должны принадлежать нам. Это едва не убило нас, но мы, как и многие в подобных ситуациях, нашли способ выжить. Мы верим, что энергия жизни присутствует в вещах, которыми мы окружаем себя. Намеренно или нет, вещи, которые мы собираем, влияют на нас, делают нас сильнее, или наоборот, слабее. В гармоничной жизни внешний и внутренний миры прекрасно отражают друг друга. Когда гармония жизни потеряна, внешний и внутренний аспекты необходимо привести в порядок.
– Все это очень хорошо, – сказал Джаг, – но я опять спрашиваю: что мы должны делать, чтобы помочь Тахири?
Курцен расстегнул один из карманов на поясе и достал оттуда маленький деревянный тотем.
– Мы, курцены, собираем аспекты нашей жизненной энергии в таких вещах. Когда в нашем внутреннем мире не хватает какого-либо аспекта, мы используем эти вещи, чтобы вернуть равновесие. Гур сказал, что и у Тахири был похожий предмет – серебряный тотем.
Лейя протянула ему подвеску, которую Тахири взяла из их спальни перед тем, как сбежать.
– Вы говорите об этом?
Маленькое изображение Йун-Йаммки яростно воззрилось на нее, как будто желая отомстить.
– Тахири потеряла сознание, когда нашла его на Галантосе. И здесь, когда она хотела забрать эту подвеску из нашей спальни, она снова потеряла сознание. Подвеска была в ее руке, когда ее доставили в госпиталь.
– Да, это она, – сказал Арризза.
Он сжал подвеску в руке и закрыл глаза. На какое-то время он, казалось, полностью ушел в себя, при этом его образ в Силе изменился странным образом, Лейя никогда еще не сталкивалась с таким. Она могла только гадать, что он делает, и что он сейчас чувствует. Подвеска была создана йуужань-вонгами, а они были невидимы в Силе, и неизвестно, как именно они могли оставить след своей «жизненной энергии» на крошечной статуэтке.
Если, конечно, эта «жизненная энергия», о которой говорил курцен, не была чем-то иным, отличающимся от Силы.
Все в палате смотрели на Арриззу. Курцен стоял, как будто в трансе. Иногда он едва слышно бормотал что-то, крепко сжимая в руке подвеску. Лейя за свою жизнь успела увидеть много странных традиций и обрядов на многих планетах. Действия курцена не были чем-то особенно странным, и совершались с искренним желанием помочь Тахири, но Лейе не хватало духу сказать ему, что едва ли они помогут.
Джейне явно не нравилось происходящее. Она пристально смотрела на Тахири, качая головой. Словно угадав ее мысли Гур подошел к ней положил руку на ее плечо.
– Я знаю, что ты насчет этого думаешь, – сказал он, – Но помни, что хотя Риина, несомненно, йуужань-вонг, она не виновна во всем том, что творили здесь йуужань-вонги с начала войны. Единственное, в чем ее можно обвинить – в том, что она пытается выжить.
– Это не важно, – сказала Джейна, – Она йуужань-вонг.
– Но она жертва всего этого. Также как и Тахири.
Джейна собралась возразить, но рин не позволил ей:
– Скажи мне, Тахири была собой, когда бомба взорвалась?
– Что? Нет… ее контролировала личность Риины. А… зачем ты об этом спрашиваешь?
– Значит, это Риина создала пузырь Силы. Это Риина спасла тех, кто находился близко к бомбе, там, где жертв должно было быть больше всего.
Рин пронзительно смотрел на Джейну, и Лейя чувствовала, что упрямство ее дочери ослабевает.
– И тот, кто это сделал, заслуживает нашего презрения? Заслуживает смерти?
Джейна взглянула на неподвижную Тахири.
– И что мы должны делать? Сидеть и смотреть, как Риина овладеет ее разумом?
– У нас есть выбор. Мы можем помочь им обоим, или просто наблюдать, как они обе погибнут.
Лейя чувствовала: Гур предлагает им взять на себя страшную ответственность. Он просил их сделать нечто потенциально очень опасное. Она знала о видениях Энакина, в которых Риина, владеющая Силой, несет смерть и ужас галактике. И Лейя знала, что эти видения могли стать реальностью, если позволить личности Риины существовать. Силгэл однажды описала другое гибридное создание йуужань-вонгов – воксина – как «частью принадлежащее этой галактике, частью – галактике йуужань-вонгов». Если Гур прав, Тахири должна стать чем-то подобным, чтобы выжить, и нет никакой гарантии, что она не станет таким же злобным и смертоносным существом, как воксины.
Но Лейя все же верила в силу личности Тахири и ее решимость не допустить того, чтобы кошмар Энакина воплотился в реальность.
Арризза открыл глаза. Гур отошел в сторону, когда курцен приблизился к койке Тахири. Никто не произнес ни слова, когда Арризза положил руку на лоб Тахири. Его губы беззвучно двигались. Тахири продолжала лежать неподвижно, когда курцен положил подвеску ей на грудь.
– Вы уверены, что мы должны оставить ее там? – обеспокоенно спросила Джейна.
Арризза кивнул.
– Такова традиция. Это поможет ей духовно очиститься.
После этого Арризза поклонился Тахири, глубоко вздохнул и, наконец, отступил назад.
В коридоре снаружи послышался звук быстрых шагов. Лейя обернулась и увидела Хэна, входящего в палату, его лицо было встревожено.
– Мы только что получили сообщение от Люка, – сказал он, подойдя к Лейе и не обращая внимания на остальных присутствующих, – Он говорит… – Хэн остановился и посмотрел на собравшихся у постели Тахири, – Что здесь происходит?
Лейя хотела объяснить ему, что Арризза проводит особую церемонию, чтобы помочь Тахири, но, подумав, отказалась от этой мысли. Ей сейчас меньше всего хотелось выслушивать циничные замечания ее мужа насчет «шаманства».
– Потом расскажу, – сказала она, взяв его за руку.
Хэн кивнул.
– Я слышал, рин был здесь. Куда он ушел?
– А он… – Лейя, оглянувшись, не закончила фразу, – Хм… он только что был здесь.
– Мой друг не мог оставаться здесь дольше, чем необходимо, – сказал Арризза, – Он просил меня передать вам вот это, – курцен протянул Лейе листок флимсипласта. Она развернула его и прочитала, Хэн заглядывал в записку через ее плечо.
«Прошу прощения за то, что должен так неожиданно вас покинуть. Сегодня утром я получил сообщение, что срочно нужен в другом месте. Кроме того, меня проинструктировали посоветовать вам лететь на Онадакс при первой возможности. Там вас встретят.