Люк почувствовал, как Мара напряглась, услышав эту угрозу. Хотя он и сомневался в словах Дарак, мысль о том, что Йэдж и ее экипаж могут быть уничтожены, вызвала в нем злость.
– Если вы настаиваете, что в нашей системе есть что-то, избежавшее нашего обнаружения, – продолжала Дарак, – Секот может уничтожить все живое в той части системы.
Мара взглянула на Люка.
– Это могло бы решить проблему. Мы скажем Йэдж, чтобы она убрала оттуда истребители, и пусть Секот сам займется этим "прыгуном".
– Я не сказала, что он непременно это сделает, – возразила Дарак, – Секот принимает решения сам.
Мара смотрела на Люка, ожидая, что он скажет. Но сейчас он не мог сказать ничего. Он размышлял о том, как Секот сможет остановить убегающего "прыгуна", который уже на другом краю системы. Обычное оружие не достанет его на таком расстоянии, а в Силе йуужань-вонги просто не видны. И даже если…
Роуэл сказал "Потенциум велик". Потенциум – необычный аспект понимания Силы, и Люк обнаружил, что такое видение Силы ему трудно понять. Потенциум не предполагал существования Темной Стороны. Джабита показала, что считает намерение, на котором основывается действие, более важным, чем характер самого действия. Другими словами, это был тот же самый аргумент, который отстаивали джедаи – оппоненты Люка в начале войны с йуужань-вонгами – цель оправдывает средства. Но Темная Сторона может обратить того, кто использует ее против тех, кого он пытается защитить…
"Энакин убил кровавого резчика с помощью Силы. До того он не знал, что такое возможно…"
– Секот не должен уничтожать его, – сказал Люк, наконец.
– Что? – воскликнули одновременно Мара и Дарак.
– Попросите его не атаковать "прыгуна", – настаивал Люк, – я не знаю, как вы это сделаете, но Секот не должен его уничтожать.
В глазах Дарак снова мелькнуло подозрение.
– Вы опять лжете? Там нет "прыгуна"?
У Люк не было времени и желания спорить с упрямой ферроанкой. Он закрыл глаза и обратился к Силе, ожидая, что она подскажет ему решение.
Потом, схватив комлинк, он быстро связался с фрегатом:
– Капитан Йэдж, отзовите истребители и возвращайтесь на орбиту. Ни в коем случае не провоцируйте Секот.
В голосе Йэдж явно слышалась неуверенность:
– Принято.
– СИД-перехватчики возвращаются, – сказала Тэкли через пару секунд. – "Прыгун" уходит к краю системы.
Мара посмотрела на мужа так, словно на сумасшедшего.
– Люк, если этот "прыгун" уйдет…
– Я знаю, Мара, – сказал он, – поверь мне…
Пусть лучше "прыгун" уйдет и сообщит йуужань-вонгам о местонахождении Зонамы, чем Секот перейдет на Темную Сторону…
Мысль о том, что живая планета будет служить Темной Стороне, служить целям разрушения и ужаса – та же самая планета, которая была символом йуужань-вонгской оккупации – эта мысль была поистине пугающей. Единственный шаг не в том направлении – и Секот окажется на пути к долгому и неизбежному падению. И этот шаг вполне может быть таким простым, как уничтожение одного йуужань-вонгского "прыгуна"…
– "Прыгун", – голос Тэкли вывел Люка из раздумья. – С ним что-то случилось!
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ОТКРОВЕНИЕ
Нгаалу пришла к Ном Анору и Кунре глубоко в подземелье, прямо под жилищем жрицы. Двойные посты стражников, охранявших личные апартаменты Пророка, пропустили ее только после того, как запросили лично Йу’Шаа. Жрица выглядела усталой и встревоженной.
– Пророк, – она поклонилась Ном Анору, и кивнула, приветствуя Кунру, – я пришла так быстро, как могла. Что-то случилось?
– Да, случилось. Я вызвал тебя, чтобы сообщить кое-что важное, – и Ном Анор рассказал о покушении на него прошлой ночью. Когда Нгаалу услышала о предательстве Шуун-ми, ее глаза удивленно расширились. Несмотря на свою многолетнюю тренировку, она не смогла скрыть шок.
– Это невозможно! – сказала она, встряхнув головой, как будто отказываясь это слышать. – Я не могу поверить, что Шуун-ми сделал это…
Ном Анор расправил воротник, который не опускал весь день, и открыл рану, что нанес ему предатель.
– И, тем не менее, это случилось, – его голос был спокойным, скрывая ярость, которая еще бушевала в нем, и подозрение, которое начало постепенно вытеснять ее. – Глупец посмел поднять оружие против меня, и заплатил за это. Но я думаю, закончилось ли все на этом…
– Я поспрашивал кое-кого, – сказал мрачный Кунра, – Шуун-ми не единственный. Многие недовольны тем, что мы действуем недостаточно быстро и решительно.
– И я удивляюсь наглости Шуун-ми, – добавил Ном Анор, – у него просто не хватило мозгов организовать и исполнить такой план. Его поддерживал кто-то еще…
Нгаалу взглянула на Кунру, потом снова на Пророка. В ее глазах были смятение и неуверенность.
– Кто мог пойти против вас, Йу’Шаа?
– Сейчас я знаю не больше, чем вы, – сказал Ном Анор. – Но мы найдем предателей и уничтожим их.
– Среди аколитов существует соперничество, – ответил Кунра. – И я знаю минимум двух, готовых на все, лишь бы добиться большей власти. Их зовут Идриш и В’тел. Они вполне могли поддержать Шуун-ми…
– Я думаю, это… – Нгаалу не сразу подыскала слова, – … это просто ужасно… Немыслимо, чтобы кто-то, кому вы оказали такое доверие, предал вас.
– Вероятно, тот факт, что они, в том числе, рассматривали возможность предательства, и делал их хорошими агентами, – сказал Ном Анор, хотя эта мысль вызывала в нём тревогу. – Почему это удивляет тебя? Ты эксперт секретных операций. Ты знаешь, что предательство есть в природе каждого.
– Но… – она снова не сразу нашла что сказать, – напасть на Пророка значит пытаться разрушить все, ради чего мы сражаемся.
"Вот как…"
Слова настоящего фанатика, которому движение еретиков кажется таким же чистым и непорочным, как его идеалы. Ном Анор всегда был реалистом, и для него ересь была всего лишь средством достижения власти. Ничего удивительного, что в движении еретиков нашлись такие, которые решили использовать его для той же самой цели.
– Не все так же верны нашему делу как ты, дорогая Нгаалу. Не все видят вещи столь же ясно…
– Может быть, покушение было инициировано извне, – сказала Нгаалу, сердито сжав губы, – возможно, Шуун-ми работал на Шимрру…
– Агенты Верховного Правителя пытались внедриться в наше движение, – признал Кунра, – но им не удалось бы связаться с Шуун-ми так, чтобы мы об этом не знали.
– И к тому же у Шимрры не хватит терпения осуществить такой план, – сказал Ном Анор, – он приказал бы Шуун-ми провести воинов на нашу главную базу, чтобы обезглавить движение одним ударом. Нет, – Ном Анор решительно тряхнул головой, – если бы за этим стоял Шимрра, мы все уже были бы кормом для йаргх’унов.
– Если о покушении на Пророка станет известно, – сказала Нгаалу, – причастность к этому Шимрры могла бы стать хорошим прикрытием. Это самое приемлемое объяснение того, почему один из главных приближенных Йу’Шаа предал его.
– О покушении не станет известно, – мрачно буркнул Кунра, – я позаботился об этом.
– И какую пользу могло бы принести это известие? – добавил Ном Анор. – Эта новость наполнила бы верующих гневом и жаждой мести. Они стали бы требовать открытого восстания, атаки на дворец Шимрры. А мы не можем этого сейчас. Прямое восстание означает гибель для всех нас.
– Если мы будем готовы…
– Сейчас мы не готовы, Нгаалу. Риск слишком велик. Небольшие террористические акты – другое дело. Мы можем позволить себе потерять одну или две ячейки, если их раскроют. Но бросить в открытый бой против Шимрры все, что у нас есть? – он покачал головой. – Это просто верная смерть.
Нгаалу кивнула, хотя явно была разочарована.
"Что происходит с этими фанатиками?", – спросил себя Ном Анор. – "Почему им так не терпится отдать жизнь за безнадежное дело? Определенно, здесь джедаи стали не самым лучшим примером. Ганнер и Энакин Соло придали бессмысленной смерти какое-то особое очарование"