"Ну, Воррик", – подумал Пеллеон. – "Сейчас мы посмотрим, из чего ты сделан. Ты подожмешь хвост и сбежишь, или я всё-таки уязвил твою гордость достаточно, чтобы ты остался здесь – и позволил мне унизить тебя еще раз, последний?"
Флагман Воррика "Кер-хашан" висел над планетой, словно в нерешительности. Пеллеон размышлял над тем, о чем сейчас думает вражеский командующий. Выполнению какого секретного задания помешало прибытие имперской эскадры? Пеллеон не сомневался, что такое задание у Воррика было. Тратить столько сил и времени на уничтожение одной станции связи было просто бессмысленно. Йуужань-вонги могли бы уничтожить ее еще несколько дней назад обыкновенной бомбардировкой поверхности Эсфандии, квадрат за квадратом превращая ее в расплавленный шлак. И то, что они этого не сделали, могло означать только одно: они хотели захватить станцию невредимой.
Пеллеон улыбнулся, увидев, что "Кер-хашан" начал разворот, готовясь к атаке.
– Передайте сигнал, – приказал он адъютанту, – думаю, прошло достаточно много времени…
"Тайны внутри тайн…"
Имперские и йуужань-вонгские корабли возобновили сражение, тысячи ярких вспышек осветили небо темного мира. СИД-перехватчики сражались с "прыгунами", крупные корабли извергали потоки огня, щиты вспыхивали миллионами цветов, рассеивая смертоносную плазму. С поверхности планеты небо Эсфандии казалось таким ярким, как никогда раньше.
Пеллеон стоял на мостике, наблюдая, как "Кер-хашан" устремился к его флагману. Чудовищный живой корабль, казалось, ухмылялся маской смерти. Пеллеон представил ярость Воррика и его ожидание победы. Неверный мог оскорбить командующего, но победа, в конечном счете, неизбежно будет за Ворриком. Только вопрос времени, когда его превосходящие силы превратят флот неверных в космическую пыль.
Волна тревоги прокатилась по мостику. На долю секунды и Пеллеон подумал, что Воррик, возможно, прав, и если в сигнале и расчете времени есть хоть одна ошибка, йуужань-вонги могут победить. Тысяча и одна причина могли помешать этому, поэтому Пеллеон не стал рассказывать о своем плане никому кроме адъютанта.
Когда ухмыляющийся череп "Кер-хашана" закрыл собой, казалось, весь экран, оператор телеметрии сообщил:
– Сэр, из гиперпространства появляются новые объекты. Их десятки!
Пеллеон вздохнул с облегчением, когда из гиперпространства начали выходить многочисленные корабли самых разных форм и размеров, разнотипный флот, вооруженный устаревшими пушками и списанными ракетами. Но слабость вооружения они компенсировали эффектом внезапности и храбростью. Они набросились на йуужань-вонгский линкор и сопровождавшие его корабли, обстреливая места расположения довинов и откалывая большие куски йорик-коралловой брони. Казалось, что огромный корабль отразит их атаку, но уже из более чем десятка пробоин в его корпусе в вакуум вытягивало воздух и трупы, уже были выведены из строя все довины с одного борта… Канонерка с незнакомыми опознавательными знаками прочертила огненную линию по корпусу живого линкора. Два странно выглядящих корвета расстреливали вспомогательный корабль, несущий йаммоска. Дистанционно управляемый транспорт с усиленными щитами врезался в центральную часть "Кер-хашана" и взорвался с такой силой, словно был нагружен сильной взрывчаткой.
– Противник пытается выйти на связь, – сообщил связист.
Пеллеон улыбнулся.
На экране появилось ужасное лицо Воррика. Было заметно, что рубка йуужань-вонгского флагмана вздрагивает от попаданий и воздух в ней наполнен дымом.
Пеллеон незаметно от Воррика сделал жест адъютанту.
– Ты собираешься сдаться, Воррик?
Йуужань-вонг зарычал.
– Ты не сможешь победить нас, неверный!
– Ещё пять минут назад это имело бы смысл, – ответил Пеллеон, – но сейчас…
– Ты можешь убить нас, но ты никогда не победишь нас!
Изображение на экране исчезло. Пеллеон понял, что намерен сделать Воррик.
– Всю энергию на щиты! – приказал он. – Противник собирается взорвать свои двигатели.
Приказ был передан на все имперские и другие корабли, атаковавшие йуужань-вонгский флагман. Когда уцелевшие довины "Кер-хашана" взорвались, все кто мог, ушли из зоны поражения, или передали энергию с орудий на щиты. Самоубийство йуужань-вонгского командующего оказалось напрасным. Несмотря на всю мощь взрыва гигантского корабля, от него погибли только йуужань-вонги. А "Право на Власть" взрыв заставил лишь слегка отклониться от курса.
После гибели "Кер-хашана" соотношение сил стало более приемлемым.
– Сигнал с "Гордости Селонии", сэр.
– Передайте его только на мой пост, – приказал Пеллеон.
На голопроекторе появилось изображение капитана Мэйн.
– Поздравляю, гранд-адмирал, – сказала она, – думаю, вы знали, что произойдет.
– Что Воррик решит взорвать свой корабль? Не знал, но можно было ожидать, что он предпочтет эффектно умереть, чем бежать с поля боя. У меня не большой опыт войны с йуужань-вонгами по сравнению с вами, но их мышление мне понятно. Они не сдаются и не признают поражений. В такой ситуации все, что ему оставалось – красиво уйти из жизни.
Тодра Мэйн улыбнулась.
– На самом деле я имела в виду эти так удачно появившиеся корабли. Чьи они и откуда взялись?
– Думаю, это ваши друзья. Они сообщили мне о случившемся на Дженерисе и предположили, что следующей будет Эсфандия. Они просили меня предотвратить катастрофу и сказали, что если мне понадобятся подкрепление, они его предоставят. Я смогу вызвать их, передав закодированный сигнал на определенной частоте. Когда Воррик атаковал вместо того, чтобы отступить, я решил, что время пришло.
– Это была рискованная игра, сэр.
– И что же, вам не нравится ее исход, капитан?
Мэйн улыбнулась.
– Совсем нет, гранд-адмирал. Я бы, наверное, сделала то же самое. Но я не знаю, что это за "наши друзья".
– А я надеялся, что вы мне скажете, – усмехнулся Пеллеон. – Все, что мне известно – они называют себя сетью ринов.
На лице капитана Мэйн проскользнуло удивление.
– Вот как? Я, конечно, знала, что они располагают определенными ресурсами и влиянием, но чтобы настолько…
– Так вы о них что-то знаете?
Мэйн кивнула.
– Совсем немного. Вам лучше спросить принцессу Лейю и капитана Соло. Они могут рассказать больше.
После этого Мэйн отсалютовала и отключила связь. Пеллеон задумчиво кивнул.
– Уж поверьте, я спрошу, – проворчал он.
– Да.
После ответа Джейсена вокруг повисла звенящая тишина. Он чувствовал, что Саба и Данни непонимающе смотрят на него. Их глаза спрашивали: "Как он мог сказать это? Как он мог обречь миллиарды на смерть и рабство?"
Он отвернулся, не желая принимать их молчаливые обвинения. Он знал, что принял правильное решение, и два голоса в его разуме убеждали его в этом. Первый – голос Винссы Фэл, сказавшей ему на Ксилле: "Оружие странно смотрится на поясе человека, который говорит, что отвергает насилие". Второй – голос его дяди: "Как мы можем сражаться с жестоким и свирепым врагом, сами при этом не ожесточаясь?"
Именно между этими двумя утверждениями и находилось оправдание этого решения. Это было самое трудное решение, которое ему приходилось принимать, и он не мог сейчас объяснить его Сабе или Данни. Ему была мучительна мысль о том, чем его решение может обернуться для остальной Галактики, но он был уверен, что сделал правильный выбор. Его решение было актом силы, а не актом слабости.
– Ты летел так далеко, чтобы просить моей помощи, – сказал Секот, – и теперь ты отвергаешь мое предложение. Ты уверен?
– Я остаюсь при своем решении, – ответил Джейсен.
– Джейсен… – Данни в отчаянии встряхнула головой.
– Военное могущество – это не то, что нам нужно, – попытался он объяснить. – Я не могу одобрить геноцид. В будущем такая победа может стать причиной нашей собственной гибели, – он снова повернулся к Секоту, – сожалею, но я не могу принять твое предложение.