Я вскочил, ударив ногами в голову Фрегри, отбросив его на пару шагов от себя. Этой поблажки судьбы мне хватило. Душегуб просвистел отходную молитву, и изогнутое лезвие обрушилось на шею зверя. Он рубил кости и рвал древние мышцы, раз за разом впиваясь в плоть фальшивого друга, пока массивная голова варга с тяжелым шлепком не упала на невидимую землю.
- Это все, на что ты способен, чародей? - сказал я, глядя на него.
Его рожа скривилась в подлой ухмылке. Он показал мне не все свои трюки. Никогда не доверяй магам, даже своим мыслям о них.
Сонатер ушел в тень своего могущества, оставив меня одного в противоестественной пустоте. Я ждал ответа. Но волшебник то ли задумался, какое испытание подкинуть мне еще, то ли просто запер меня в темнице морока. Долго я ждал, пока чародей произнесет хоть слово, но Сонатер все молчал.
Тихая злость просачивалась в мою душу, все плотнее вплетая в нее свои жгучие нити. Душегуб и Кровопийца смеялись, одобряя распалившийся дух своего хозяина. Они следили за окружающей тьмой, выискивая противника несуществующими очами.
- Ты, случаем, не уснул, Сонатер? - зарычал я. Нити гнева все сильнее стягивали мое нутро, пальцы играли на рукоятях клинков. - Хочешь продержать меня здесь вечно? У тебя скудное воображение, "чародей"!
Сонатер не отвечал. Чем бы он ни был занят, ему уже было не до меня. Не позволю. Невежливо так обращаться с гостями. Ты получишь по заслугам, пожиратель мертвечины. За всех вампиров, что окончили свой путь в твоих пропахших гнилью чертогах, за моих друзей, не оставивших меня одного в трудный час. Да, они мои друзья, чародей! Я знаю, ты слышишь мои мысли, так слушай внимательнее. Сколь бы великой ни была твоя мнимая сила, ты все такой же человек, каким был тысячи лет назад. Ты не бессмертен, ты сам говорил мне об этом. А все, что боится дневного света, обязательно вернется во тьму. От нее ты не укроешься, жалкий призрак! Ты лишь тень собственного величия! Не хочешь помогать мне? Да будет так! Только знай - ты сам сделал свой выбор.
Прощай, ублюдок!
Черные плети потянулись в вязкую пустоту вокруг. Мое естество распадалось, распылялось в первородной Тьме, позволяя ей достичь бренного мира через дыру моей души.
Всепожирающая мать вбирала в себя чары мертвого волшебника, забирала их назад, к источнику всех вещей. Окружающая чернота зашипела, заискрилась разрываемыми нитями Эфира. Сквозь шрамы и царапины иллюзии пробивались окна в настоящий замок Сонатера. То тут, то там мелькали ржавые скорлупы доспехов, куски настоящего камня под ногами, огромная люстра, лишь чудом не рухнувшая со своего шаткого места... Лица моих спутников. Они лежали без сознания, свернувшись на холодном камне, словно в предсмертной судороге. Мудрость говорила, что они живы, кровь не покинула их тела, и словно подтверждая слова безликого шепота, они сжались в комок, пронзенные иглами колдовской боли. Фрегри тихо поскуливал, подгибая под себя грязные лапы, Башет и Ангус пытались открыть глаза, но лишь шарили непослушными пальцами по дрожащему полу. Лишь Эльза, обняв скорчившуюся в муках Клариссу, улыбалась. На ее лице сияла тихая радость.
Руки Тьмы тянулись все глубже, впиваясь черными зубами в жилы замка. Древний камень содрогался, изрыгая из нанесенных ран призраков погибших людей. Они боялись, кричали, благодарили и бранили меня, осыпали благословениями и проклятиями. Но каковы бы ни были их слова, они покидали свое ненавистное жилище, и Сонатер начал слабеть.
Его могучий крик доносился со всех сторон, призывая мертвых воинов на защиту своего господина. Эфирные клинки витали в пустоте, рубя и кромсая путы Тьмы, лезвия душ входили в мою распавшуюся плоть.
Бесполезно.
Тьма желала поглотить расплодившуюся мерзость, вернуть ее в бездну вечного забвения. И я, ее верный сын, слуга, проводник ее Воли, сотрясаю это место со всей силы. Призраки устремляются к моим друзьям, и эти попытки тоже не давали плодов. Бледные мечи и копья ломаются о нерушимый покров стихии, воины негодуют. Они в панике. Кнуты Сонатера погоняют их крушить защиту пришельца голыми руками, и они безоговорочно исполняют безумный приказ. Руки, зубы - все идет в ход. И все ломается о черную пелену, подвластную лишь мне одному.
- Ты не спрячешься от меня, Сонатер! - говорю я, и моим устам вторит сама Тьма. - Где бы ты ни был, я разнесу это место на куски и выужу тебя из последнего камня! Почему ты молчишь, Сонатер? Отвечай! Выходи на честный бой или сдавайся! Ты не убежишь от своей судьбы!
Чародей кричал, рвался перехватить черные стебли, опутавшие его обиталище. Кровь, пропитавшая замок от фундамента до вершины главной башни, кипела, рвалась наружу. Я внутри самого Сонатера. Как паразит, пожирающий своего хозяина изнутри. Щупальца пробивают мебель и стены, впиваясь в текущие алые жилы и вытягивая жизнь волшебника.