- Лучше подумай о своей шкуре, жалкий рубака! – отбивался долговязый вампир. Волосы заколоты на затылке, словно у женщины, на мантии ни единого пятнышка, лишь серебро и золото. – Заклятие спало со стен, даже Некроманты не смогли справиться с драконами! Что ты сделаешь? Сложишь голову в бою, как Ангус? Он ведь не был дураком, но где он теперь?
- Лучше умереть с мечом в руке, как подобает Пути Зверя! Ты трус, Эмал! Прячешься в тени, как драный падальщик! Кем бы ты был, если бы не Зеин?..
- Что происходит? – спросил я, глядя в ее усталые глаза. Как я не утонул в них раньше… опять смутный, но такой теплый сон из глубин памяти…
- Не шевелитесь, господин, - прошептала Кларисса. – Драконы разнесли город на куски, и Архимаг пропал.
- Старик… Как пропал?!
- Никто не знает. Прости нас, Спаситель… - словно заведенная затрещала Эльза.
Боги, как она меня раздражает! Того и гляди весь чертов потолок со всеми мозаиками обрушится на мою голову!
- Где мы? – спросил я.
- В храме Дахаки, в Чумном квартале, на кладбище. Вам это ни о чем не скажет.
- А где мой раб?!
- Ушел за господином Зеином. И все еще не вернулся.
Боги! Ни раба, ни старика рядом нет, и неизвестно, куда меня притащили! В памяти всплывали рваные видения наглого щенка. Мало, очень мало. Сребролюбцы, выродки, одержимые дурманами, живодеры, развратники – все словно были мне родными, и каждого я смутно знал в лицо. Особенно двух самых громких крикунов.
Кто не знал Башета? Башета знали все. Все до единого сородичи считали его придурком, помешанном на личном кодексе чести. За что его и уважал старик-колдун. Пес жаждал служить и рвать глотки во имя доброго хозяина. Некромант не был разочарован.
И, конечно же, Эмал, главный казначей. Тот, с кем никто не подумал бы шутить в здравом уме. Деньги, влияние и сила Тьмы сплели вокруг него столь плотный кокон опасности, что всякий неугодный мог просто исчезнуть, не оставив и следа. Единственным исключением были разве что Старейшины, которые не были ему подвластны, и тот самый жалкий рубака.
- Сколько тебе заплатили, Эмал?! – не унимался Башет. – Всего серебра не утащишь, пойми наконец!
- Успокойся, Башет. Не все в мире решается серебром
- И чем же?!
- Ничем! Я был также верен господину Зеину, как и ты. Но теперь он мертв…
- Откуда ты знаешь?! – Клыки воина едва не доставали до подбородка.
- Хочешь проверить? – сказал казначей. Его лицо превратилось в серую размытую маску. Вот-вот начнется свалка. – Милости прошу, никто не держит. Но уверяю тебя, как друг, там нет никого, кромедикарей. Если повезет – нарвешься на церковников, они всегда рады усадить Барона на костер. Теперь у них развязаны руки, Архимаг больше не будет нас покрывать.
Могучие пальцы сжались в кулаки, воин был готов порвать наглого казначея на куски… Но он поступил иначе:
- Делай, что хочешь, ублюдок. – Зверь отступал. Его место заняла бессильная злоба. – Кто хочет бежать – бегите. Остальные – готовьтесь к бою, выступаем через час. Кровь Первого с нами.
Кто-то злобно выругался, разочарованно зашипел, но стачка улеглась сама собой. Эмал усмехнулся и ушел прочь со своей свитой, растворившись во тьме подземелий, видневшейся из хлипкой двери за расписным алтарем.
Магам нельзя доверять, стучало в голове, и тут же звучало, что старик знал гораздо больше, чем говорил. У него были свои планы на мой счет, он явно не хотел просто так отдать свой город на растерзание пустынным монстрам и бесследно исчезнуть. Башет прав, стоит вернуться.
Всколыхнув память крови, я попытался позвать своего раба, но эхо зова растворялось в пустоте. Я чувствовал, он все еще жив, но куда он пропал?
- Сукины дети. – Тело исправно слушалось меня, я без особых усилий поднялся на ноги. Кругом шелка и бархат, знамена и фрески, изображающие деяния великих вампиров, но до чего же неудобны каменные скамьи! –Пусть пекутся о своих чреслах… Кларисса?
Вампиресса молча смотрела на меня. Ей явно хотелось всадить кусок серебра мне в ребра, но усталость и отчаяние держали ее в руках. Но это не все. Долг перед Зеином, обет. Заботиться о девчонке, сопровождать ее и защищать ценой собственной жизни – ее главный якорь на реке безумия.
- Мы присоединимся к Башету – сказал я. – Старик не мог исчезнуть, не оставив никаких посланий.
- Тебе какое дело, Гость? – сказала она. – Ты знал его лишь несколько дней. Ты ему ничем не обязан.
- Это не важно.
- Не важно? А что важно, «Спаситель»? Что он в тебе нашел? Чем ты так для него важен? Не из-за тебя ли началась эта кутерьма?!
- Не говори ерунды, у тебя есть долг перед своим господином. Ты должна вернуться к нему.
- Я должна защищать Эльзу от таких идиотов, как ты! Больше я ему ничего не должна!
- Матушка… - сказала Эльза.
- Во имя Богов, Эльза, помолчи! – Вещунья отпрянула от нее, словно от огня. Закрыв лицо руками, она встала со скамьи и пошла к алтарю, где грозно возвышался на своей звезде Дахака.
- Она ни в чем не виновата, Кларисса. Ты же не думаешь, что старик велел тебе присматривать за ней лишь для того, чтобы ее не сожрал ближайший кровосос?
- Нет, - вздохнула вампиресса, проведя рукой по спутавшимся белым локонам. – У нее есть дар, какого нет даже у Старейшин. И он крайне опасен, если не держать его под контролем.
- Это я уже понял.
- Ничего ты не понял! Ты – не нашей крови, тебя здесь не было! Что ты вообще такое?!
О Боги, это самый гениальный вопрос! Кто я? Что я? Где и какого черта тут делаю?!
- Не знаю, Кларисса. – Самоубийственная честность. – Но вопрос остается прежним: Архимаг пропал, и его следует найти как можно скорее. Башету нужен каждый свободный солдат.
- Ты знаешь Башета? – удивилась она.
- Не важно. Готовься, все отправятся через час… хотя… плевать, я не знаю, сколько времени.
- Я. Никуда. Не. Пойду. И Эльза останется здесь.
- Мой раб – твой хозяин. Я могу просто заставить.
- Твоя воля.
Вновь затрепетали жилы, высматривая и вынюхивая поводок, спутывающий эту наглую девку с Ангусом. Сколько раз пытался зацепить тонкую нить крови, просто хлестнуть сознание Клариссы бичом боли, но след раз за разом ускользал от меня. А она лишь кривила моложавое личико, чувствуя мои жалкие потуги. Что такое?!
- Доволен? – сказала она, вспорхнув со скамьи. – Теперь, будь добр, оставь нас. Если сумеете найти господина Зеина, я вас всех расцелую.
- А если нет? – спросил я.
- Пустоши сделают все сами.
И вот она проходит мимо, звеня кольчугой, словно танцовщицы Востока золотом и бусами, а смотрю ей вслед и ничего не понимаю. Что такое Восток, и почему же меня так тянет к этой беловолосой чертовке? Она стоит на коленях рядом с вещуньей и молится, будто Первый, навсегда ушедший во Тьму, мог им помочь. Никак не оторвать глаз…
- Эй, парень! – Лапа в тяжелом наруче рухнула мне на плечо. Башет стоял рядом и радостно скалился. – Слушай, не ты, случаем, надрал задницу нашему драгоценному Ангусу?
М-да, издалека он смотрелся благородней. Огромные острые уши, лысый череп, покрытый неровной сетью шрамов, лицо, походящее на морду хищного зверя – не удивительно, что всякий спешил почесать о него кулаки.
- Да-да-да, это ты! – Клешня еще раз ухнула мне на плечо. – Да ладно, парень, не скалься, я тебя уважаю. Меня Башетом звать, ну, ты наверно уже слышал… Сраные ублюдки… Ну да черт с ними, тебя-то как звать?
Взгляд отнюдь не воинский. Добродушный, как у сельского паренька. Ну это объясняет его преданность, но не выбор службы.
- Чего молчишь-то? – спросил он. И ответ пришел к нему сам собой. – А-а-а, так ты только проснулся! А уже таких дел наворотил! Только знаешь, так не пойдет. Если хочешь идти со мной в отряде, тебе нужно имя. Ты же идешь с нами, верно?
Я кивнул.
- Вот молодец, настоящий мужик! Уважаю! – Когда-нибудь мои кости треснут под весом его уважения. – Кстати, а чего это ты вырядился в это тряпье? Смотри сюда: видишь, вон там стоит старикан, ну видишь, то-ощий, как смерть, хе-хе. Ну в шляпе-башенке! Вот, иди к нему, передашь привет от меня, он тебе что-нибудь подберет. Негоже на войну идти с голым задом! Потом тебе имечко подберем, не волнуйся, будешь звучать ГОРДО!