- Никоим образом.
Гость был явно не в настроении болтать, а посему поднявшись на дрожащих руках он огляделся, но все было бесполезно. Хоть он и не пленник, но старику явно было что-то нужно от него, пусть гость и не понимал, чего.
- Ведь Вы заметили, что мир сейчас немного… изменился, - продолжил некромант, смотря на плачущие тучи. – Не хочу Вас обидеть, но Вы слишком долго спали в своей пещере. Если хотите одеться, мой гардероб к Вашим услугам.
Вампиру было плевать на наготу, ведь жар и холод для него лишь эхом прошлой жизни прозвучали. Той жизни, что уже давно не мог бы вспомнить. Но все же проявить вежливость ему пришлось, и шкаф открыл ему богатые, хотя и пыльные одежды старого колдуна.
- Такое чувство, что ты знаешь обо мне больше, чем я сам, старик.
- Увы, не многим больше, чем хотелось. Да, признаться, мой племянник Вас порядком истрепал, и я боялся причинить Вам лишний вред своей наукой.
- И что же ты увидел во мне, колдун?
- Только отголоски. Но мне приятно, что даже в наше время еще что-то способно меня удивить. Не всякий из живущих знаком с самим Фабианом Черной Кровью.
- Что это за тварь? – огрызнулся гость. Ни одно из многочисленных одеяний не подходило ему ни по размеру, ни по фасону.
- Как, Вы уже не помните? – удивился маг. – Похоже, Катаклизм сказался и на Вас, в каком бы крепком сне Вы ни прибывали. Неудивительно, что я так и не узнал имени нашего доброго гостя.
Имя… Такое простое слово может поставить в тупик… Вампир посмотрел на свои руки, словно пытаясь найти на них подсказку, посмотрелся в зеркало. Снежно-белое лицо, резкие черты, черные волосы, красные, переливающиеся внутренней злобой хищные глаза. Тварь из неоткуда, не знающее ничего, даже самого себя. Только жажда и обрывки умершего прошлого – вот все, что было перед ним. Загнанный зверь в сети собственных грез. Нет, никаких грез, это не сны, это чей-то голос… Теплый, сильный, звучит в его голове, сладким эхом отзывается в сердце. «Свет… свет…» - говорит он.
Что это? Свет.
- И не узнаешь, я ненадолго наслажусь твоим гостеприимством.
- И куда же вы пойдете, господин? Один, в незнакомом мире, без друзей и помощников.
- Зверь всегда найдет свою пещеру. – Все же кое-что из ветхих старых тряпок подошло гостю. Неприметные походные одежды, серые, как все вокруг. Даже ржавая пряжка сапог смотрелась тихо и жалобно, словно сирота.
- Не будьте так наивны, мой друг. Епископат уже давно скучает по кострам, и нет для них ничего лучше, чем сжечь загулявшего вампира во славу Темных Богов. Церковь никогда особо не дружила с светской властью, а сейчас им дай лишь повод…
- Ты итак слишком щедр ко мне, колдун. Я хочу сам во всем разобраться, но сначала надеру задницу тому щенку, что посмел напоить меня гнилой кровью.
- Всецело с Вами согласен, господин, но, по-моему, вам уже некуда спешить. Может вы не заметили - это не Некрополь, и даже не его окрестности.
- А что же это?
- Белендар. Весь мир теперь один сплошной могильник!
Гость непонимающе посмотрел на старого колдуна. Как? Сама суть вампиров – кровь, кровь есть душа… Что же случилось такого, что на этой земле не осталось ни капли багровой жизни…
- Наконец-то я до вас достучался, - сказал Зеин, протягивая сухие пальцы к столику у окна. – Пожалуйста, присядьте. Мой рассказ не будет долгим, и я с радостью отвечу на Ваши вопросы, если таковые останутся. Немного крови?
- Чьей? – удивился вампир, располагаясь на холодном камне рядом с волшебником.
- Ну, скажем так… От бесчисленных пассий моего племянника я все же могу получить некоторую пользу. Не стесняйтесь, я хорошо забочусь о своих препаратах.
Резная пробка покинула непрозрачное стекло, и бурая жидкость коснулась языка гостя. Вкус все же был отвратен, хотя и удивительно знаком, отчего по телу прошлась волна мягкого тепла. А может это лишь иллюзия – не важно. С начала пробуждения вампиром руководил его внутренний зверь, и только хорошая затрещина в лице малолетнего ублюдка смогла привести его в чувство.
- Знаете, перенести Вас в башню было весьма непросто, - усмехнулся некромант, сжимая в руке мерцающую мягким светом колбу.– Люблю это место, еще с самой юности. В те времена отсюда можно было разглядеть все светила, без телескопа и прочей мишуры. Здесь, под звездами, гораздо теплее, чем в моей лаборатории, сколько бы опытов я ни провел… Да, все-таки годы берут свое, господин, прошу простить меня.
- Пока у тебя достаточно выпивки, могу сидеть здесь хоть до самого Шамар-гана.
- Прагматично, господин. Что ж, пожалуй, стоит начать с главного.
Белендар, старый прокисший мирок, который я когда-то любил, медленно умирал под напором нежити из южных земель. Не только из-за нежити, но в основном по их милости. Голод, разруха, болезни, копившиеся в гнилых телах, да мало ли еще бед. И когда ядовитые пустоши разрослись настолько, что дошли до границ Танмира, сильные мира сего поняли, что пора забыть старые обиды и начать бороться с этой чумой сообща.
Конечно, с первой попытки ни у кого ничего не получилось. Войны продолжались, люди умирали, а нежить все настойчивее пробиралась в другие царства. Естественно, Танмир пал первым. Дальше были Агора, Хан-ми-цуон и Копхэт, а правители все не унимались. Наконец, последние выжившие архимаги и иерофанты храмов со всего Белендара решили взять инициативу в свои руки. Собрав все знания и оставшихся бойцов, они отправились отвоевывать отравленные земли. Но суть истории не в этом.
Среди самых могучих и властных волшебников сильнее всех выделялся некий Фабиан – придворный маг Лоренцо Четвертого, короля Итенлийского. Был он, как и все итенлийцы, крайне бурного нрава, но никто из придворных не смел ему перечить. Даже сам король находился у него на поводке, словно щенок. Именно этот еще молодой, но успешный волшебник сыграл свою горькую роль в появлении Катаклизма.
Не знаю, созрело ли это в его голове, или же его направлял злой рок, но все-таки он предложил правителям истребить нежить раз и навсегда. Как уверяли некоторые историки в свое время, культура Копхэта проявилась на свет после развала цивилизации Шанура, и как назло часть летописей и священных книг этого сведущего в некромантии народа действительно попали в руки жрецов песчаной страны. Во время одного из походов Фабиан обнаружил эти книги в развалинах старого храма в столице Копхэта, Ийон-амане. Если верить старым архимагам, к коим я, к сожалению, не отношусь, на итенлийца словно снизошло озарение. Среди пыльных страниц фолиантов он нашел карту древних городов и подземелий, которые люди Шанура построили в незапамятные времена, когда наши предки только вырвались из плена чащ и сменили шкуры зверя на приличную одежду. Может, это дело вкуса… но я отвлекся, прошу прощения, мой добрый гость.
Через пути древних муравейников Фабиан рассчитывал добраться до самого сердца древней страны – Зиккурата, но сейчас он больше известен как Некрополь. Какой глупец мог сунуться в эту клоаку, трудно даже представить, но и короли, и архимаги поверили ему. Что у этого юнца хватит сил и знаний, чтобы усмирить то, с чем не справились могущественные колдуны древности! Все же я всегда поражался людской наивности, хотя… нет, я не буду их судить. Пусть они спят своим сном, пока Пробуждение не коснется их сухих костей.
Как бы там ни было, Фабиан получил одобрение королей и своих товарищей и двинулся в путь, за призрачной победой по мертвым корридорам в сердце проклятого Зиккурата. Много слухов ходило о его отряде, но этого уже никто никогда не узнает… Надеюсь, что я не прав.
Суть сего рассказа в простой, и удивительно банальной мысли. Когда итенлиец все же добрался до цели, планы всего Белендара рассыпались в прах. Что-то явно пошло не так, и в результате торжества сил Света, по миру в мгновение ока пронеслась волна черной магии, истребив все возможные формы жизни. Да, я понимаю ваш скептицизм, но все-таки, дослушайте меня.