Вампир ловким движением порвал непосильные для пленников цепи, сломал удерживающие Бральди колья и уложил труп на пол.
- Мы отличаемся от других Восставших, - сказал он, освобождая Ангуса. – Если пронзить нам сердце или повредить череп, мы просто впадем в спячку. А дальше все по новой, потеря памяти и буйствующий голод.
- Значит, он опять… - сказала Кларисса.
- Не думаю, госпожа. Пожалуйста, не шевелитесь. Его сон длится лишь несколько минут. Сейчас мы это разрешим. Эльза, ты в порядке?
Вещунья смотрела на Бральди. Такую улыбку Сарес видел лишь в одном случае, но об этом решил умолчать. Она спокойно сидела, пока он освобождал ее, и когда вещунья смогла свободно двигаться, кинулась к телу Гостя, обняв его голову и что-то шепча ему на ухо.
- Кажется, он ей понравился, - сказал Сарес, освободив своего сына и взглянув на пришедшую в себя Клариссу. – Господин Зеин предвидел это, верно?
- Кто я такая, чтобы читать мысли Архимага, - сказала Кларисса. – Вы можете ему помочь?
- Конечно, госпожа, минутное дело. Эльза, будь добра, отпусти Бральди.
Пророчица даже не повернулась к нему. Лишь напевала что-то бессвязное, а может, и на незнакомом языке, кто поймет этих провидцев. Кларисса подошла к ней и положила руку на плечо.
- Дорогая, отпусти его, - сказала она, - Барон Сарес хочет ему помочь.
- Я знаю, матушка, - ответила вещунья. – Просто ты не видишь его. Пока он спит, он не сопротивляется.
- Чему, Эльза?
- Он борется с Тьмой. Не сам, его толкают. Это оно не дает ему умереть. Оно хочет, чтобы он дошел до конца, вернул все на место. Как раньше.
- Дорогая, ты помнишь себя? При жизни?
- Нет, матушка. Не помню. Но Тьма показала мне. Там было красиво. Трава, феи, солнце…
- Не хочу прерывать вас, дамы, - сказал хозяин дома, склонившись над мумией Бральди, - но чем дольше он спит, тем меньше шансов будет его разбудить. Пожалуйста, предоставьте это мне.
С тоской в усталых глазах, Эльза отпустила голову Вампира. Ангус, слегка прихрамывая, проковылял к ним.
- Да, Барон Ангус, подойдите поближе, Вам будет, чему научиться. Гаро, ты тоже.
- Вы не говорили, что владеете Путем Крови, - сказал Ангус.
- И Вы никому об этом не расскажете. Поверьте, так будет лучше для всех. А теперь, начнем.
Бледные пальцы Сареса вонзились в рану Бральди. Его тело тут же затрясло, словно скрученное предсмертной судорогой. Хозяин дома продолжал погружать руку все глубже в плоть Вампира, кровавый пот выступил у него на лбу. Тем не менее, Бральди уже не выглядел так скверно. Кожа наливалась жизненными силами, волосы из тонких седых лохм превратились густые черные пряди.
Бральди открыл глаза, и закричал от невыносимой боли. Вены его вздулись, на руках отросли когти.
- Потерпите немного, мой друг, - прошептал Сарес, - скоро все закончится. Боль пройдет, только держитесь.
Рев Бральди становился все надсаднее, и Ангус с ужасом отпрянул от него. Не осознавая себя, Гость превратился в Зверя, и лишь Сарес не шевельнулся. Маленький Гаро спрятался за спину своего отца, ощерив острые клыки. Он был явно не готов к тому, что произошло с ним за весь день.
Лапы зверя принялись со свистом рассекать воздух, не в силах задеть дрожащего от напряжения Сареса. Огромная летучая мышь билась в припадке, заполняя оглушительным воплем все пространство святилища.
- Вот… и… все! – выдохнул Барон, оставив мученика в покое.
Бральди опал, водя затуманенным взором по столпившимся подле него сородичам.
- Теперь, он Ваш… - сказал Ангус.
- Нет, Барон, - ответил Сарес, смахнув наползающую на глаза багровую пелену. – Даже если бы захотел, не получилось бы. Вся его кровь внутри него. Через пару часов должен прийти в себя.
- Но как?!
- Он гораздо древнее, чем Вы думаете, мой дорогой Ангус. Архимаг Зеин возложил на него большие надежды. Думаю, он их оправдает. Уж простите, я не могу игнорировать послание Вашего дяди.
- Вы же сохраните это в тайне? – спросила Кларисса.
- Конечно, госпожа. Этот секрет умрет вместе со мной. Правда, это случится очень не скоро. А теперь, возьмите его на руки и идите за мной. Нам предстоит тяжелый путь. Гаро, ты готов к охоте?
- Да, отец, – разразился хриплым басом Баронет. Зверь овладел и им, и теперь в нем уже нельзя было узнать того мальчика, что кормил свою птицу и капризничал, не желая съесть поданного на обед змея.
- Возьми этот кинжал, он тебе еще пригодится. Когда наш гость очнется, мы вернем его в целости и сохранности.
Сарес повернулся к двери. Зачарованное кровью дерево со свистом рассыпалось в труху. В тусклом свете фонарей блеснули глаза фигур в мантиях.
- Ну сколько можно! – зарычал Сарес.
- Стойте! – выкрикнула Кларисса. И очень вовремя. Силуэты вошли внутрь святилища Первого, и в тусклом свете звезды-креста Барон разглядел нежданных гостей.
И коленопреклоненно опустился на землю.
- Похоже, мы немного опоздали, Молох, - сказала женщина в фарфоровой маске, выйдя из-за спины жуткого вида волшебника.
- Архимаг Молох, - сказал Сарес, - приветствую Вас в моем доме. И вас, господа чародеи. Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.
Глава 18. Взывая к Богам
Бесконечность. Круговорот жизни и смерти. Падает желудь, ему негде прорости и окрепнуть. Но в этом нет ничего плохого – он станет пищей для будущих деревьев. Они пустят свои корни вглубь напитанной прахом земли, и их нежные стебли разрастутся до самых небес. Благо, не так до него и далеко. Только ветку протяни.
- Фалкор, ты как? - спросил Кин, впившись когтями в крону.
- Ты не представляешь, Кин, что такое – жить, - прогудел шаман.
Огромное дерево, перебирая мощными корнями, шагало через бескрайнюю пустошь. Рядом с ним шла ватага Фералов. Закутанные в шкуры, они держали свое оружие наготове. Их взгляд то и дело скользил на сплетение коры, разбитое трещиной на подобии человеческого рта.
- И на что же это похоже? – спросил огромный пес – смешной наездник на абсурдном скакуне.
- Это… Ты помнишь, как бьется сердце?
- Смутно.
- Представь, что весь мир – вся вселенная – это одно большое сердце. Оно сжимается и разжимается. Сжимается – и умирает. Разжимается – и оживает. И так все время, от начала и до конца.
- А у вселенной есть конец?
- Он есть у всего, Кин. Начинается одно, заканчивается другое. Может, это не то бессмертие, чем страдали мы, но такое… бесконечное. Как у Светлого Лика.
- Разве он может умереть? – усмехнулся оборотень, едва не свалившись, когда могучий корень запнулся об огромный валун. – Эй, по тише!
- Прости, я задумался, - прогудел дуб. Еще несколько желудей со звонким стуком скатились по стволу, впившись в серую плоть земли. Сколько их уже выросло на его голове – не сосчитать. Неужели Светлый Лик настолько напитал его своей силой, что ростки могут плодоносить даже в таких негостеприимных краях? – Знаешь, ведь Светлый Лик явился нам не просто так.
- Прости, Фалкор, но это и хобу понятно, - сказал Кин. – Одного я не пойму, куда мы идем теперь?
- На север, Кин.
- На север? Это же так далеко от Рощи.
- Верно. Но Светлый Лик ждет нас там. Я чувствую это.
- Что ж, раз он нас ждет, почему-бы и нет, - вздохнул оборотень. – Духи, направьте нас верным путем, хоть неисповедимы дороги ваши на Перекрестках.
- Хорошо сказал, Кин. Может, они услышат тебя.
- А ты их слышишь? Ну, как раньше, до Светлого Лика.
- Нет.
Изредка на пути дикарей появлялись серые высохшие стволы, в ветвях которых обрели свой дом черные птицы. Они встречали процессию молчаливым приветствием, переставая браниться, и выбивать друг у друга кусок добычи. Обильной добычи. Фалкор знал, что стая ворон, или даже один ястреб может заклевать волка или даже кабана, но чтобы темнокрылая орда заклевала тролля – такого он еще не видел.
- Ничего себе, - прошептал Кин, закрывшись буро-зелеными листьями. – А они на нас не нападут?
- Лучше беспокоиться о другом, Кин, - ответил шаман. – Если бы они хотели нас склевать, их бы не остановило даже мое колдовство.