Оружие вернулось к хозяину, едва не сжегши его руку. Наелся, ублюдок? Не бурчи, придется тебе поделиться своей силой.
Обхватив рукоять обеими руками, Вальдран возвел топор к серому небу. Огненный вихрь разогнал наступающий мрак, озарив рынок зарей мертвого пламени. Со стартовой площадки на горе лениво взлетали дирижабли, отстреливая из маленьких люлек наступающих защитников города.
- Удрать вздумали, сучки? – взревел Вальдран. – Как бы ни так. Подавитесь, мрази!
Зеленый шторм взметнулся ревущей змеей, и разбившись на сотни огненных стрел, устремился навстречу удирающим Механистам. Всего несколько мгновений, и транспорт механистов взорвался ярким фонарем под дружный крик толпы.
- Да, Архимаг, давай еще! – по-свойски твердили они.
- Соберитесь, красавцы, вы что, хотите жить вечно? – рассмеялся волшебник. – А ну живо похватали вещички и на передовую, громить ублюдков!
- ДАААААААААА!!!
Натужно загудел пароход, отплывая от берега. Вальдран был счастлив. Обжора был счастлив. Еще несколько сотен бесхозных, сытных душ! Но сперва придется потрудиться.
Волшебник начал раскручивать свое оружие. Лезвие шелестело все громче и громче, впитывая эфирные нити, вливающие колдовскую силу в мурчащий, словно лев, топор. Воздух свистел под зачарованным лезвием. Зеваки-крестьяне, выглянув из-за обломков своего дома, с ужасом глазели на Архимага. Безумная улыбка расчертила его лицо, и с каждым мгновением он больше походил на разъяренного волка, чем на могущественного волшебника.
- Давайте, плывите, плывите, я дам вам фору, - голос северянина гремел, трещал и звенел одновременно, тело его наливалось колдовским сиянием, режущим глаз неподготовленным зрителям. – Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть…
Выпустив облако дыма, пароход развернулся и поплыл в сторону морских ворот. Они были распахнуты, Механисты были готовы ко многим вещам. Единственное, чего они не ожидали, того, что захмелевший Вальдран – не Архимаг. Демон в людском обличье.
- Получи! – выдохнул он, запустив Обжору далеко над уцелевшими крышами домов. Зеленая молния рассекла воздух.
Секундное затишье, и пароход разорвало на куски, повредив обрушив огромную стальную решетку, служившую водными воротами в город, отрезал врагам последний путь к отступлению.
- Да! Да! Вот как надо воевать! – разразился громовым смехом северянин. – Ну, чего смотрите? Улепетывайте, пока целы!
Зеваки резко кивнули, собрав лежащие у ног тюки и побежав меж заваленных переулков. Наверняка еще найдется, кому перерезать им глотку ради их скудного скарба, подумал волшебник. Но это их проблемы. Это война, суки!
Это – война!
Обжора, черный от сажи и копоти, вернулся к своему хозяину. Тот смахнул с рунного узора грязь и сказал:
- Хорошие времена наступают, дружок. Сколько лет мы с тобой так не воевали? Ты счастлив?
Топор хитро блеснул в отблеске пламени разбитого фонаря.
- Да, маленький ублюдок, ты счастлив, - рассмеялся волшебник.
Новое зарево поднялось над городом, Вальдран обернулся. Из глубины поместья Барона в небо тянулись нити золотого и багрового света.
- Твою мать, - прорычал Вальдран. – Нефертари, толстозадая тварь, чего же так долго?!
Силуэт Шесемуна наливался силой, обретая видимые черты. Рык льва прокатился по разбитым улицам, и древний Бог, а может демон, обвел кошачьим взглядом семенящих по венам-дорогам людей. Растянувшись зловещей, но прекрасной могучей фигурой, Вечный Кутила выпустил могущие когти, разорвав на мгновение темный саван небес.
- Твою мать! – вскричал Архимаг, как можно быстрее выставив над головой зачарованное оружие.
Первый удар кровожадного Бога пришелся возле ног Архимага. Переливающиеся клинки на лапах Шесемуна вспороли землю, развеяв по ветру то, что не успели взорвать машинопоклонники и не смогли разрушить попы.
- Нефертари, разуй глаза! – рявкнул Вальдран вслед улетающей лапе демона. – Стерва.
Что ж, теперь самое время улепетывать. Битва окончилась, так толком и не начавшись. Разве что Нефертари опять умудрится сломать ноготь и с дуру разорвет магический круг. Тогда всем придется худо. Черт, и почему фляга пустеет так не вовремя? Хотя… стоп, где-то же… Ах, вот она, спасительница! На один глоток, но и на том спасибо!
***
Шесемут был счастлив, как никогда. Столько душ, столько боли он не впитывал в свое ненасытное брюхо уже давно. Пусть Бог и вышел в этот мир через маленькую дверь, что пробили в плоти бытия мертвые волшебники, земля мелких, снующих далеко внизу муравьев пришлась ему по вкусу.
Десятки стонущих, стегаемых невидимыми кнутами людей подогревали взмывшего в небеса монстра своей жгучей, сладкой мукой. Колдуны указывали ему, кого карать, а кого миловать, но смотрели они лишь в полглаза, чем демон и с радостью пользовался. Живое пламя лилось из львиной пасти, сжигая всех без разбору в считанные мгновения. Огромные лапы рвали камень, как ветхий пергамент, оставляя в истерзанной плоти земли глубокие оплавленные раны.
Тысячи мошек кусали золотое с багряным тело чудовища, все больше раззадоривая заскучавшего Старого Бога. Кое-кто из муравьишек приветствовал его, размахивал соломинками-руками, указывая на других, гремящих огненными палками. В жесткой скорлупе. Монстр всегда любил похрустеть, не важно, черепами или стальными панцирями. Все порождения этого мира были для него на ползуба.
Сверкая жаркими искрами, титаническая рука Бога упала на землю, прихлопнув целую ораву хрустящих людишек. Осколки панцирей впились в призрачную плоть. Из глотки Шесемута вырвался победоносный клич – дальше его ждали новые игрушки! Слизав огненным языком минутную добычу, чудовище двинулось вперед, к заводи, где толпились в визгливой потасовке маленькие люди.
Где-то неподалеку Бог учуял настоящее угощение, и замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Его морда повернулась в другую сторону. На широком холме стоял пышный храм. Шесемун понял, там кроются сотни душ! Демон устремился к добыче, вспарывая землю клинками пламени, не разбирая своих и чужих. И тут невидимый поводок натянулся, отводя жаждущего добычи льва подальше от сытного ужина. Бог воспротивился, ударив своей Волей по эфирной нити, тянущейся от него к Архимагам. Контроль тут же ослаб, молодые волшебники рухнули внутрь круга, не выдержав удара оголодавшего Бога.
Жадно усмехнувшись, Вечный Кутила одним ударом сорвал крышу храма, устремившись внутрь огромной мордой, как пес в наполненную до краев миску. И как всякий наглый питомец, получил мощный удар по носу.
Жрецы Бинасу прибегли к последнему средству. Отбросив оглушенного неожиданным отпором монстра, над разбитым храмом поднялся вихрь. Тысячи призраков завыли, взмыли в небеса, затягивая в ураган бушующих душ все, от песка до человеческих тел и разбитых демоном валунов.
Оставшиеся в живых Епископы, оставшись без своего главы, решили не мелочиться и призвали на землю не Божью благодать, а Бинасу собственной персоной. Огромный черный пес, клацая каменными и костяными зубами, рос и крепчал, глядя горящим взором на разъяренного неожиданным отпором врага.
Неужели вы настолько отчаялись, шалуны? – подумала Нефертари, смотря на растущего Бога глазами призванного демона. Что же, остается только наблюдать, чья Воля окажется сильнее: трех Архимагов, или одного местного божка. Как бы ни был талантлив Зеин, его ученики явно ленились, за что и поплатились своими душами, впитавшись в бесконечную ярость львиноголового демона. Мы выстоим, обязательно. Если только Молох наконец выбросит свою чертову трубку и наконец притащит сюда свои пыльные кости!
Черный пес Бинасу, вихрь праха и смерти, обрел окончательную форму и с пронзительным воем бросился на Шесемуна. Земля гремела от ударов человекоподобных монстров, когти и зубы высекали искры из божественных тел, случайные удары сносили дома, кромсали и давили людей, не успевших оправиться от горячки боя и сбежать куда подальше, хоть в сами пустоши. То, что предстало перед их глазами, невозможно было описать словами. Тела Богов-демонов искрили и сверкали, распадались и вновь обретали форму, чиня такие разрушения, что не снились стае троллей, ангелов и даже драконов.