– В зале, – ответил мужчина. – Я наблюдал за сервировкой столов, пока все гости не расселись. Затем я пошел на кухню поболтать немного с главным поваром.
– О чем вы говорили?
– Я выяснял, какие блюда будут подаваться на хозяйский стол.
Его показания совпадали со словами повара.
– Почему вы беспокоились о таких мелочах? – внезапно спросила Палатина.
– Для вас, конечно, это мелочи, миледи, – обиженно ответил мужчина. – Но такова моя работа.
Он всем своим видом показывал, что возмущен посторонним вмешательством.
– Вы вошли в кухню через дверь, ведущую из зала? – спросил Танаис.
– Да.
– Вино к тому времени уже стояло на полке?
– Да, на обычном месте. Я специально убедился в этом.
– Кувшин был протерт? – спросила Палатина.
Танаис бросил на нее вопросительный взгляд.
– Протерт? О чем вы говорите?
– Он был вытерт от пыли? – повторила свой вопрос Палатина.
– Конечно, – сердито ответил мужчина.
Палатина взяла кувшин со стола и приподняла его над моим плечом. Я повернулся, чтобы посмотреть на него.
– Тогда почему вы склонились и подули на кувшин? Это видели два человека. Они решили, что вы сдували пыль. Тем не менее через полчаса мы нашли на горлышке пятна грязи.
– Что ты хочешь сказать, Палатина? – спросила Моя мать. – Ты обвиняешь этого человека в отравлении графа?
– Если бы он действительно заботился о чистоте, то вытер бы грязь, – сурово ответила Палатина. – Я считаю, что ваш распорядитель положил в рот капсулу с ядом, а затем выдул ее в горлышко кувшина.
Я повернулся к мужчине и увидел, как изменилось выражение его лица. Другие тоже заметили это.
– Ты можешь опровергнуть обвинение Палатины? – холодно спросила мать.
– Какое обвинение? Нашли кого слушать! У вас нет доказательств!
– А я считаю, что Палатина привела убедительные доказательства! – сказал Танаис.
Мне стало страшно. Я знал этого человека многие годы. Он служил во дворце почти всю свою жизнь. Как он мог пойти на предательство?
Внезапно его лицо исказилось ненавистью. Все поняли, что именно он был отравителем. Мужчина сунул руку в карман, вытащил шар двух дюймов в диаметре и швырнул его под ноги Летиена.
– Тогда умрите все!
Черный шар ударился о ножку кресла и раскололся на части. Вспыхнувший огонь мгновенно распространился на остальную мебель. Кто-то закричал. Я отбежал от горящего стола и увидел, как Танаис, схватив графиню на руки, выскочил из кольца пламени и выбрался в безопасное место. Советники прыгали через диваны, спасаясь от огненных языков. Красные щупальца пожара распространялись по комнате. Один из охранников поднял меч, чтобы пронзить предателя, но пламя побежало к нему по ковру, и пехотинцу пришлось отпрыгнуть к стене. Прошло лишь нескольких мгновений, а огонь уже перекинулся на стены.
– Катан!
Равенна перескочила через полосу огня и встала рядом со мной.
– У нас нет времени. Ты должен остановить это бедствие!
Я увидел, как Танаис опустил мать на пол и отчаянно замахал мне рукой. О чем он хотел предупредить? Равенна схватила меня за запястья и создала магический контакт между нами.
«Помоги мне! – закричала она внутри моего ума. – Выпусти магию на свободу!»
Закрыв глаза, я направил сознание на звено, образовавшееся между нами. Мой внутренний взор прошел сквозь слои тела и достиг сферы души. Я парил в бесконечной тьме – в непостижимой реальности ума.
Но у меня была конкретная задача. Пробившись сквозь пустоту к Равенне, я снова почувствовал то единение, благодаря которому мы опечатали магию. На этот раз наше общее усилие разрушило барьер, удерживавший силу.
Высвобожденая магия напоминала горный поток или, точнее, приливную волну, которая подняла нас на гребень и отделила друг от друга. Мое тело наполнилось силой. Эта странная смесь Воды и Тени, сконцентрированная моими врожденными способностями и закрепленная обучением, рвалась из меня наружу. Внезапно я вспомнил, для чего Равенне потребовалась магия. Мое сознание вернулось в тело.
Комната пылала. Дым застилал глаза. Отовсюду слышались крики. Распорядитель превратился в горящий факел. Его рот конвульсивно корчился в безмолвном вопле, пока огонь пожирал одежду и плоть.
Я настроился на силу Воды, которой прежде почти не пользовался. Опустошив ум от мыслей и преодолев некоторое внутреннее сопротивление, я расширил сознание за пределы дворца, прикоснулся к спокойному ночному морю и направил тонны воды в горящую комнату. К тому времени Тень погасила огонь вокруг людей. Я почувствовал, как гигантская волна ударила меня и отбросила к стене. Не желая привлекать к себе внимание, я погрузился под воду. Если бы кто-то из советников понял, от кого исходила магия, то мне вряд ли удалось бы дожить до утра.
В черном шаре, вызвавшем пожар, находилась не нефть, а какая-то магическая субстанция. Нефть горела бы в воде. Хотя, с другой стороны, волна могла сбить пламя резким ударом.
Поднявшись во весь рост, я осмотрелся. Судя по всему, огонь был остановлен. Вода доходила мне до шеи. Комнату освещал свет изотических факелов, расставленных под окнами дворца. Шторы сгорели; занавеси были сорваны. Я увидел Палатину, Танаиса, графиню и нескольких советников. Рядом с ними плавали обуглившиеся трупы.
– Хватайтесь за что можете! – крикнул Летиен.
В маленьком пространстве его голос казался очень громким. Вода доходила ему толькхГдо пояса. Он подошел к окну, уперся руками в стену и выбил ногой раму. На террасу и садовую аллею хлынул водопад. Поток потащил меня за собой, но мне удалось ухватиться за какой-то предмет. Когда уровень воды немного уменьшился, я увидел, что это был обгоревший остов стола.
Двери открылись, и в комнату вбежали солдаты. На полулежало пять обгоревших трупов. Уцелевшие люди смотрели друг на друга в ошеломленном недоумении. Я боялся думать о последствиях этого вечера. Из-за предательства человека, который тоже погиб при пожаре, над Лепидором нависла ужасная опасность. Подумать только! Мы абсолютно доверяли этому слуге.
В зале по-прежнему ожидали гости и придворные. Не желая вдаваться в объяснения, я велел пехотинцам открыть двери и отпустить людей по домам. Вся мебель в гостиной сгорела дотла – остались только небольшие обугленные фрагменты. Пехотинцы утирали слезы, заворачивая в парусину тела двух своих сослуживцев. Кроме предателя, погибли два советника. Одним из них был Мезентий. Я не мог придумать, что сказать его дочери – девушке на пять лет старше меня. Она с юных лет жила без матери. И вот теперь погиб ее отец…
Однако на этом проблемы не закончились. Когда последние гости покинули зал, во дворец пришли жрецы – Мидий, четыре его помощника и маг ума. Они потребовали сведений о происшедшем инциденте. Меня задел оскорбительный тон хэйлеттит-ского выскочки, и я едва не набросился на него с кулаками.
– В результате очередной диверсии мы потеряли нескольких людей. Отца пришлось отправить в госпиталь Кулы. Не беспокойтесь, понтифик. Я разобрался с этой проблемой.
– Ты ошибаешься, эсграф.
– В данное время я – граф, аварх Мидий.
Главой клана мог быть только здоровый и дееспособный человек. Во время болезни отца я, как его преемник, принимал на себя графский титул.
– Это не важно, – ответил жрец. – Кто-то во дворце использовал чары Воды. Мы имеем дело с ересью самого опасного и отвратительного вида. Мой маг ума проверит всех присутствующих и выявит богоотступника.
– Я не позволю вам этого, Мидий. Мой отец был отравлен! Пять членов клана мертвы! Дворец едва не сгорел от чар Огня, и нас спас маг Воды. Мы обязаны ему жизнями, аварх!
– Обращайся ко мне с должным почтением, Катан. Прочь с дороги, или я обвиню тебя в укрывательстве еретика!
– Позволив вам провести дознание, я нарушу Кодекс Чести!
Кодекс Чести был сводом древних фетийских правил поведения. Мы изучали их в Цитадели. Они требовали безукоризненной клановой верности, которая теперь уже почти не встречалась. Только несколько фетийских семейств, включая род Палатины, использовали Кодекс как основу своего уклада жизни.