Лусилла вздрогнула от внезапного удивления.
– Но почему… Он…
– Приказание Майлза Тега, – проговорила Шванги, называя башара по имени. – Все игры гхолы являются одновременно и его тренировками. Мускулы должны быть подготовлены ко дню его возвращения в свое истинное «я».
– Но он выделывает сейчас не совсем простое физическое упражнение, – заметила Лусилла. Она почувствовала, как ее собственные мускулы сочувственно откликаются, узнавая знакомые движения.
– Гхоле не позволено изучать только аркану Ордена, – сказала Шванги. – Почти все остальное из запасников наших познаний в его распоряжении.
Ее интонация ясно показывала, что она находит это крайне неправильным.
– Но ведь, наверняка, никто не верит, будто этот гхола способен стать новым Квизатцем Хадерахом, – возразила Лусилла.
Шванги только плечами пожала.
Лусилла сохраняла полную неподвижность и спокойствие, размышляя. Возможно ли, чтобы этот гхола мог развиться в мужской вариант Преподобной Матери? Способен ли этот Данкан Айдахо обрести способность проникновения в такие глубины своего «я», куда не осмеливается заглянуть ни одна Преподобная Мать?
Шванги заговорила, голос ее напоминал порыкивающее бормотание:
– Замысел этого проекта… У них опасный план. Они могли бы свершить ту же самую ошибку… – она осеклась.
«Они, – подумала Лусилла. – Их гхола».
– Много бы я отдала, чтобы знать наверняка, какое место занимают в этом Икс и Рыбословши, – сказала Лусилла.
– Рыбословши! – Шванга покачала головой при одной мысли об остатках женской армии, служившей только Тирану. – Они верят в правду и справедливость.
Лусилла переборола внезапный комок в горле. Шванги в твердой оппозиции, не достает только открытого признания. Да, она здесь командует. Политическое правило простое: те, кто противится проекту, должны наблюдать за ним, чтобы можно было пресечь его при первом же признаке осложнений. Но здесь на лужайке истинный гхола Данкана Айдахо. Сравнительный анализ клеток и Видящая Правду это подтвердили.
Та раза ей сказала, провожая:
– Тебе предстоит обучить его любви во всех ее формах.
– Он так юн, – Лусилла не отводила взгляда от гхолы.
– Юн, да, – сказала Шванги. – Полагаю, что пока ты пробудишь в нем только ответную привязанность ребенка на материнскую любовь. Позже… – Шванги пожала плечами.
Лусилла ничем не проявила своих чувств. Бене Джессерит повинуется. «Я – Геноносительница. Значит…» Распоряжения Таразы и специальная подготовка Лусиллы определили особый курс, которым все должно пойти.
Лусилла сказала Шванги:
– Есть кто-то, похожая на меня, как две капли воды, говорящая моим голосом. Я – ее зеркальное отражение. Могу я спросить, кто это?
– Нет.
Лусилла опять промолчала. Она и не ожидала откровенности, но не раз отмечалось ее потрясающее сходство с главой Отдела Безопасности Преподобной Матерью Дарви Одраде. «Юная Одраде». Лусилла не раз слышала эти слова. И Лусилла, и Одраде происходили, конечно, от линии Атридесов с сильным генным влиянием потомков Сионы. Рыбословши не имели монополии на эти гены! Но Иные Памяти Преподобной Матери, несмотря на их жесткую избирательность и ограниченность предками только с женской стороны, давали важные ключики к пониманию широкого размаха проекта гхолы. Лусилла, опиравшаяся на жизненный опыт обитавшей в ней Джессики, жившей пять тысяч лет тому назад и появившейся в результате генетических манипуляций Ордена, испытывала глубокое чувство страха, исходящее от этой жизни-памяти. Знакомая модель и исходящее от нее такое, напряженное ощущение рока вынудили Лусиллу автоматически начать произносить литанию против страха, которую она выучила еще при первом посвящении в Обряды Ордена:
«Я не должна бояться. Страх – это убийца разума. Страх – это маленькая смерть, несущая полное уничтожение. Я должна встретить мой страх лицом к лицу. Я должна позволить ему пройти через меня и сквозь меня. И когда он пройдет и останется позади, я обращу внутренний взгляд, чтобы увидеть его тропу. Когда страх уйдет, не будет ничего. Только я сама останусь».
К Лусилле вернулось спокойствие.
Шванги подметила, что что-то с Лусиллой происходит и позволила своей настороженности немного ослабеть. Лусилла – не тупица, не «особая» Преподобная Мать, не титулованная пустышка, которая едва может работать так, чтобы не ставить постоянно Орден в неловкое положение. Лусилла – настоящая, и некоторые реакции нельзя от нее скрыть, даже реакции другой Преподобной Матери. Очень хорошо, пусть она узнает полный размах оппозиции этому «опасному» проекту!
– По-моему, гхола не доживет до того, чтобы увидеть Ракис,
– сказала Шванги.
Лусилла пропустила это мимо ушей.
– Расскажи мне о его друзьях, – сказала она.
– У него нет друзей, только учителя.
– Когда я с ними встречусь? – она задержала взгляд на противоположной стороне галереи, где Патрин небрежно облокотился на низкую балюстраду, тяжелый лазерный пистолет наготове. Лусилла внезапно поняла, что Патрин наблюдает за ней. У Патрина – приказ башара! Шванги наверняка видит и понимает. «Мы охраняем его!»
– Я так понимаю, тебе особенно хочется увидеться именно с Майлзом Тегом, – сказала Шванги.
– Среди прочих.
– Не хочешь ли сперва войти в контакт с гхолой?
– Я уже вошла с ним в контакт, – Лусилла кивнула на внутренний двор, где ребенок опять стоял неподвижно и глядел на нее. – Он из задумчивых.