Тег согласился, что это правда, но его внимание было приковано к одному выражению: «последних дней» – от этих слов веяло ощущением подведения итогов перед смертью. Перед тем, как он смог задать об этом вопрос, Тараза продолжила:
– Нам нравится улаживать самые накаленные конфликты, не допуская их военного разрешения. Я вынуждена согласиться, что нам нужно благодарить Тирана за такой подход. Я предполагаю, что ты не думал когда-либо о себе, как о продукте выведения Тирана, Майлз, но это так и в самом деле.
Тег принял это без комментариев. Это был фактор, влиявший на все человеческое общество. Ни один ментат не мог избежать этого как данности.
– Это качество, Майлз, и притягивает к тебе в первую очередь, – сказала Тараза. Ты можешь быть чертовски занудливым по временам, но мы не хотели бы иметь тебя никаким другим.
По тонким откровениям в голосе и поведении Тег понял, что Тараза говорит не только для его похвалы, но эти слова также адресованы и ее свите.
– Имеешь ли ты хоть какое-нибудь понятие, какое сумасшествие слушать тебя, Майлз, когда ты выступаешь за обе стороны в споре с равной силой? Но твое сочувствие – это могучее оружие. Некоторые наши враги приходили в ужас, обнаружив, что ты противостоишь им там, где они и не подозревали о твоем появлении!
Тег позволил себе напряженно улыбнуться. Он поглядел на женщин, сидевших через проход от него. Почему Тараза адресует такие слова этой группе?
Дарви Одраде вроде бы отдыхала: голова откинута, глаза закрыты. Другие болтали между собой. Но Тега на это не купить. Любая послушница Бене Джессерит проходила несколько ступеней подготовки, чтобы научиться думать одновременными потоками мыслей. Он опять обратил свое внимание к Таразе.
– Ты действительно ощущаешь так, как ощущает враг, – проговорила Тараза. – Вот что я имею в виду. И конечно, когда ты в этом состоянии ума, то для тебя не существует врага.
– Нет, существует!
– Не понимай неправильно моих слов, Майлз. Мы никогда не сомневались в твоей верности. Но просто сверхъестественно, как ты заставляешь нас видеть то, что иначе мы увидеть не можем. Бывают времена, когда ты и есть наши глаза.
Тег заметил, что Дарви Одраде открыла глаза и поглядела на него. Очаровательная женщина. Что-то тревожащее в ее внешности. Как и Лусилла, она напоминала ему кого-то из его прошлого. До того, как Тег успел проследить эту мысль, Тараза опять заговорила.
– У гхолы тоже есть способность балансировать между противоположными силами? – спросила она.
– Он мог бы быть ментатом, – ответил Тег.
– Он и был именно ментатом в одном из своих воплощений, Майлз.
– Ты действительно хочешь пробудить его таким молодым?
– Это необходимо, Майлз, это смертельно необходимо.
x x x
Главный промах КХОАМа? Очень прост: они игнорируют тот факт, что на обочинах их деятельности поджидают более крупные коммерческие силы, способные проглотить их, как слиг заглатывает отходы. В этом истинная угроза Рассеяния – и им, и всем нам.
Одраде воспринимала беседу только частью сознания – их лайтер был маленьким, пассажирский отсек тесным. Она поняла, что наверняка в этом лайтере используется атмосферика для приглушения скорости при посадке, и приготовилась к тряске. Пилот не станет прибегать к суспензорам ради экономии энергии.
Она использовала эти моменты, как использовала сейчас все подобное время: сосредоточиться для близкого исполнения необходимого долга. Время поджимало, ею правил особый отсчет времени. Она смотрела на календарь перед отбытием с Дома Соборов, пойманная, как часто с ней бывало, настойчивостью времени и его языка: секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы, годы… стандартные годы, если быть точной. Настойчивость – неподходящее определение для этого феномена. Нерушимость – вот, что больше подходило. Традиция. Никогда не трогать традицию. У нее были твердые сравнения в уме, древний поток времени, наложенный на планету, которая не шла в соответствии с примитивными человеческими часами. Недели из семи дней. Из семи! До чего же могущественным остается это число. Мистическим. Оно прославлено, как святыня в Оранжевой Католической библии. Господь сотворил мир за шесть дней, «и на седьмой день Он отдыхал».
«И правильно поступил! – подумала Одраде. – Всем нам следует отдохнуть после великих трудов».
Одраде слегка повернула голову в проход и поглядела на Тега. Он и понятия не имел, как много воспоминаний о нем она имела. Сейчас ей было ясно видно, как годы обошлись с этим сильным лицом – обучение гхолы истощило его силы. Этот ребенок в Оплоте Гамму – должно быть впитывает все, как губка.
«Майлз Тег, знаешь ли ты, как мы тебя используем?» – задумалась она.
Эта мысль была из ослабляющих, но Одраде, почти с вызовом позволила ей задержаться в сознании. Как легко было бы полюбить этого старика! Не как супруга, конечно… Но все-таки любить. Она опознала чувство, притягивающие ее к нему, на тонкой грани своих способностей Бене Джессерит. Любовь, проклятая любовь, ослабляющая любовь.
Одраде испытала такое притяжение с самым первым, кого ей было поручено соблазнить. Забавное ощущение. За годы в Бене Джессерит она стала относиться к этому с недоверчивой осторожностью. Никто из ее прокторш не дозволял ей такого непрошеного тепла, и в свое время она поняла причину. Но вот она была послана Разрешающими Скрещивание с приказом войти в близость с определенным индивидуумом, позволить ему войти в нее.