«Одраде принесла Бене Джессерит уже девятнадцать детей», – вчитывалась Тараза в информацию, возникавшую перед ее глазами. «Каждый ребенок от другого отца», в этом необычного мало. Но даже такое интенсивное материнство не нарастило на Одраде ненужной плоти. Лицо ее с длинным носом и угловатыми щеками от природы имело – высокомерный вид. Все лицо сужалось к узкому подбородку. Пухлые губы – обещание страсти.
«Мы всегда можем положиться на гены Атридесов», – подумала Тараза.
Позади Одраде затрепетала оконная занавеска, она оглянулась. Они были в утренней комнате Таразы – небольшой элегантно обставленной, отделанной в зеленые тона. Только яркая белизна песьего кресла Таразы выделялась из общего фона. Окна эркера смотрели на восток – на сад, лужайку и отдаленные снежные вершины гор планеты Дом Соборов, похожие на театральные декорации.
Не поглядев на нее, Тараза сказала:
– Я обрадовалась, когда ты и Лусилла приняли назначение. Это намного облегчает мою задачу.
– Я бы хотела встретиться с этой Лусиллой, – сказала Одраде, глядя на макушку Таразы. Голос Одраде был мягким контральто.
Тараза откашлялась.
– Нет надобности. Лусилла одна из наших Геноносительниц. Вы обе получили идентичное либеральное образование, обусловившее вашу подготовленность.
Было что-то оскорбительное в небрежном тоне Таразы и только их давнее знакомство уняло вспыхнувшее немедля раздражение Одраде. Частично – из-за слова «либеральное», разобралась она. Предки-Атридесы взбунтовались в ней при этом слове. Словно все ее накопленные женские воспоминания накинулись на бессознательные выводы и поверхностные предубеждения, скрывающиеся за этим словом.
«Только либералы на самом деле мыслят. Только либералы разумны. Только либералы понимают нужды своих собратьев».
«Сколько же зловредности скрыто за этим словом! – подумала Одраде. Как же сильно тайное „я“ требует ощущения своего первенства».
Одраде напомнила себе, что Тараза, не смотря на свой небрежный до оскорбительности тон, использовала этот термин только в католическом смысле: общее образование Лусиллы полностью соответствовало образованию Одраде.
Тараза откинулась, устраиваясь поудобнее, не отрывая взгляда от дисплея. Свет из окон, выходящих на восток, осветил лицо невысокой женщины – чуть-чуть старше Одраде – положив тени под носом и подбородком. Тараза сохранила часть красоты, благодаря которой она когда-то была самой надежной при скрещивании с трудными мужскими особями. Ее лицо – длинный овал с мягко закругляющимися щеками. Черные волосы собраны в большой тугой пучок на затылке, полностью обнажая лоб. Рот Таразы едва открывался, когда она говорила – полнейший контроль за движениями. Внимание наблюдателя все время привлекали ее глаза: повелительные и затопленные синевой. Ее лицо производило впечатление маски вежливости, из-под которой не проглянут разоблачающие истинные переживания.
Одраде знала, когда Верховная Мать принимает такую позу: вскоре Тараза забормочет себе под нос. Ну, точно, именно, как Одраде и ожидала, Тараза что-то забормотала про себя.
Верховная Мать размышляла, следя за выдающим информацию дисплеем с огромным вниманием. Многие дела занимали ее мысли.
Это успокаивало Одраде. Тараза не верит, что существует некая благотворная сила, руководящая человечеством. Защитная Миссионерия и Намерения Ордена – вот что хоть как-то ценно в мире Таразы. Все, служащее этим целям, даже происки давно умершего Тирана, должно почитаться благом. Все остальное – зло. Чужеродные вторжения из Рассеяния – особенно эти возвращающиеся потомки Рыбословш, называющие себя Преподобными Черницами – никак не заслуживают доверия. Собственная паства Таразы, и даже противостоящие ей в Совете, это, в конечном итоге, Бене Джессерит – единственное, чему можно доверять.
Так и не поднимая глаз, Тараза проговорила:
– Ты знаешь, что если сравнивать тысячелетия, предшествующие Тирану, с прошедшими после его смерти, то уменьшение крупных конфликтов феноменально. Со времени Тирана их число стало меньше, чем два процента от того, что было прежде.
– Насколько мне известно, – ответила Одраде.
Тараза метнула на нее короткий взгляд и сразу опустила глаза.
– Что?
– Невозможно получить сведения, сколько войн велось за пределами нашего обитания. Есть ли у тебя статистика от людей Рассеяния?
– Конечно нет!
– Ты говоришь о том, что именно Лито укротил нас, – сказала Одраде.
– Если тебе этого хочется, пусть будет так.
Тараза отметила что-то, увиденное на дисплее.
– Следует ли приписать это заслугам нашего любимого башара Майлза Тега? – спросила Одраде. – Или его талантливым предшественникам?
– Этих людей выбирали мы, – сказала Тараза.
– Не понимаю, уместна ли сейчас дискуссия по военным вопросам, – сказала Одраде. – Что она имеет общего с нашей нынешней проблемой?
– Есть кое-кто, полагающий, что мы можем вляпаться в скверную историю и впадем в состояние хуже, чем было до Тирана…
– Да ну? – Одраде поджала губы.
– Некоторые отряды возвращающихся Затерянных продают оружие всякому, кто хочет или может купить.
– Какое именно оружие? – спросила Одраде.
– Современное оружие стекается на Гамму, и почти нет сомнений, что тлейлаксанцы накапливают некоторые самые опасные вооружения.